Российская Зомбирация (СИ)

На свету богато украшенного кабинета, наконец, зазвонил телефон. Депутат давно ждал звонка своего друга из Москвы, работающего в аппарате правительства. Ситуация за Уралом накалялась и все чаще внимание центра, словно око Мордора, перемахивало через горный хребет. Через минуту разговора, мужчина задал главный интересующий его вопрос:

-А как быть с так называемой Партией Живых?

-Не стоит беспокоиться. Им нужен порядок, а нам стабильность. Никто не даст победить выскочке. Вы же понимаете, что все эти сегодняшние выборы мишура, ничего не стоящая фикция. Плюнуть и растереть. Чушь несусветная. Лучше бы их вообще отменили на время чрезвычайной ситуации, как мы и предлагали.

-Но их, же поддерживает кто-то влиятельный?

-Разумеется, и охрана у них поставлена на высшем уровне. Пиаршики, свои люди в ментовке. Но это не проблема. Центр обещал помочь с деньгами. А деньги могут устранить все, что угодно. Да что я вам прописные истины объясняю. Не волнуйтесь. В центре о ваших проблемах знают и готовы помочь вам их решить. К сожалению, ваша область не нефтеносная...

Соломкин взволновано прокричал:

-Но у нас есть зерно! А в условиях возможного голода это дороже бензина! И транспортный логистический центр...

Голос с другого конца страны примиряюще заговорил:

-Ну-ну, об этом знают. Сейчас всеми силами пытаются спасти нефтепромыслы, поэтому такая пропаганда насчет прихода Китая идет. Он не сможет проглотить так много. Не беспокойтесь о живчиках и прочих выскочках. Придушим в раз, это не главная забота. Проблема с больными снова выходит из-под контроля. Нам нужна единая страна, а не лоскутное одеяло.

-Да-да, единая страна...

Он развалился в кресле, которое еще до кризиса купил на аукционе в интернете. Оно было страшно неудобным, зато престижным с ценой со многими ноликами. В часах, напоминающих поставленный на казенную часть артиллерийский снаряд, пробило двенадцать часов. Дом, освященный попом и ярким электрическим светом, вопреки объявленной официально экономии, ожил и закачался из стороны в сторону, изображая из себя замок с приведениями.

Именно в этот момент зазвонил телефон внутренней домашней связи. Соломкин безучастно снял трубку с письменного стола:

-Слушаю.

-Владимир Иудович, тут сигнализация во дворе сработала.

-Опять вор?

В зимней неразберихе его пытались ограбить, но тогда охрана скрутила зарвавшихся грабителей и сильно избив, выкинула их вон, на улицу. Они были сметены потоком живых мертвецов.

-Здесь все под нашим контролем и дом освещен. Наверное, это зомби. Что прикажете?

-Спустите собак. Псин потом помете, а остатки выкиньте.

-Хорошо.

Мертвецы не были для Владимира Иудовича физической помехой. Скорее неожиданным политическим противовесом. Достижения последних лет, которые Здоровая Россия целиком и полностью приписывала себе, неожиданно пошли прахом. Пассивных избирателей, когда на прилавках осталась одна копченная и ливерная колбаса, а буханка хлеба, на радость спекулянтам, стоила под сто рублей, словно подменили. И никаким очередным “планом” успокоить их было нельзя. Люди требовали порядка и за это готовы были жечь, грабить и ломать. И милиция, точно также испытывающая продуктовый голод, вовсе не стремилась избивать манифестантов.

Кушать хотели все. Особенно зомби, славно попировавшие в те страшные дни. И хоть толпе не удалось захватить административные здания в городе, но власть пошла на компромисс и с согласия центра назначила на лето проведения выборов. Это были привычные игры в демократию, необходимая отсрочка. Здесь можно было не бояться проиграть, если в рукаве валялись козыри с полностью подконтрольными СМИ. Вброс нужных бюллетеней обеспечивает 2-3% процента голосов, а нужной информации 20-30%.

Через финские стеклопакеты пробился скулящий, подвывающий звук. Так пискляво и прерывисто плачут погибающие собаки. Затем последовал взрыв яростного лая, утробного рычания, снова выродившегося в быстро затихающий скулеж. Окна пропускали лишь высокие ноты, поэтому в кабинете Владимира Иудовича хрип умирающих псов просачивался только на мгновение, страшным, резко обрывающимся предсмертным посланием.

Он схватил трубку и нажал на кнопку вызова поста охраны.

Между короткими гудками и быстрыми ударами сердца – тишина. Наверное, они пошли вместе с собаками, успокоил себя депутат. В конце концов, у них есть оружие. Он оказался прав, в тикающей сверчками летней ночи, заиграли громкие огнестрельные хлопки. Суматошные, быстрые, слишком нервные. Так стреляют от великого страха, по быстро движущейся мишени, по скалящемуся ужасу.

Соломкин не успел привстать со своего трона, когда зазвонил мобильный телефон. Последняя модель безвкусной моды, украшенная мелкими бриллиантами. Подарок одной региональной транзитной сети, контрабанду бытовой техники которой он помогал прикрывать. Новосибирск был важнейшей транспортной артерией, чем больше товаров через него шло, тем лучше было Владимиру Иудовичу.