Российская Зомбирация (СИ)

-Не думайте, что сумеете отсидеться в подвале. Там еще не поставлены стальные двери, поэтому мы туда легко проникнем. Не вынуждайте нас.

И это было правдой, бригада работников еще не успела поставить прочные, запирающиеся на надежные засовы, двери. Его убежище должно было быть готовым со дня на день.

-Соседи наверняка вызвали охрану или полицию. Они уже мчатся сюда. На что вы рассчитываете?

-Не беспокойтесь, – ответил голос, – их встретят.

Соломкин, сжимая пистолет, уже шел по коридору, за спиной остался электрический камин с тлеющими рубиновыми углями, мягкие кожаные диваны выстроившиеся луной против бутафорского огня. Пальмы в кадках, хрустальная люстра, напоминающая прозрачную соплю свисающую с потолка. Собрание богатых банальностей, которые казались депутату наилучшим проявлением вкуса.

-Открывайте, ну же. Будь проклята эта жара, даже ночью душно.

Соломкин прошел уже по шкуре убитого медведя и свободной рукой, прижимая телефон к плечу, стал возиться с замком. Человек, спускаясь по лестнице, чувствовал неприятную вонь, растекающуюся по дому, с которой не справлялись почти бесшумно работающие кондиционеры, часть уплачиваемой ему дани. Когда осталось лишь повернуть дверную ручку, он отступил на шаг и покрепче перехватил пистолет.

-Я открыл. Заходите.

С несколько секунд с его бешено колотящимся сердцем играла тишина, которой придавало особенную пикантность едва уловимый шум со двора. Опять же золоченая ручка двери не двигалась. Она была похожа на стрелку, указывающую на три часа. Пистолет в его руках дрожал уже не от страха, постепенно уходящего, а от банальной тяжести оружия.

-Вы где?

Сзади него раздалось:

-Я уже давно тут.

Соломкин не успел обернуться, когда на его затылок опустилась тяжелая бронзовая статуэтка, изображающая правосудие с лицом, закрытым повязкой. Слепой случай превратил голову депутата в кровавую кашицу.

Иван, одетый в длинную, почти до колен серую майку с котенком на груди, покачал головой.

-Так и знал, что ты говно. Прости, я никак не мог допустить, чтобы тебя загрызли, а ты потом еще и после смерти людей донимал. Плохой ты человек, а значит и мертвяком бы стал, неупокоенным.

Соломкин подмяв под себя пузо, лежал на шкуре медведя, вывернув ничего не выражающее лицо, как будто стараясь не смотреть в искусственные глаза выделанного коврика, которым он украсил переднюю. Его правая рука оказалась прямо на разинутых клыках мертвого хищника.

-Минус один бандит-здороворос. Ты думаешь, один такой умный, кто знает, что суверенная демократия в Российской Зомбирации заключается в том, кто первым успеет друг другу надавать по морде?

Уходя из дома, Иван прихватил с собой статуэтку. Почти отсутствующие мышцы на его предплечье обозначились тонкими нитями. Майка с котенком вовсе не походила на царственные одежды, а статуэтка на державу, но Иван зашагал к воротам, увлекая за собой мертвое воинство.

Напоследок он ласково посмотрел на запачкавшуюся статуэтку и, отсалютовав ею желтому алтыну месяца, радостно выкрикнул:

-Я несу возмездие во имя Луны!

Глава 18

Мы шли в Новозомбиловск с запада, дав крюка в сторону, чтобы выйти к живым людям. Так как от мертвых начинало уже воротить: приходилось передвигаться короткими перебежками, а я в одной покинутой деревушке умудрился поймать кота, выставив мясную приманку, выковырянную из консервов с селедкой. Пару раз встретились возвращающиеся с промысла мародеры. Они перли на спинах тюки с брошенным хозяевами скарбом. За нашими спинами, куда ушел Шуруп, громыхали машины, стремящиеся по шоссе быстрее втянуться в охраняемый город. Можно было доехать на пригородных поездах или автобусах, но я боялся, что на вокзалах расклеена моя несчастная рожа, как преступника, поджигателя церквей и бессовестного мародера. Нужно было предъявление паспорта, а я наверняка числился как преступник. Документа удостоверяющего личность у Феликса Викторовича вообще не было. А так хотелось, наплевав на все, оказаться в охраняемом вагоне! Я не знал, что по другой ветке, растущей к городу, в поселке Матвеевка, откуда до Новозомбиловска было не больше двадцати километров, передний городской рубеж стал уже мертвым. На железнодорожных путях, блокировав их, дотлевал горящий грузовик и куча разного хлама. Рядом истлевал виденный мною тогда у переправы гигант. Никаких ремонтных поездов не приходило, и одна из важнейших транспортных артерий города оказалась закупорена.

Вчера мы видели военную колонну. Две машины пехоты в темно-красной камуфляжной расцветке и перевернутый уазик. Вокруг валялось несколько тонн продырявленного порченного мяса. Еще не до конца испустившие дух мертвецы скребли пальцами асфальт и пытались добраться до бронетранспортеров, люки которых были безнадежно распахнуты. Из них торчали обвисшие ноги.

Я пораженно присвистнул:

-Как же они смогли их победить? Это же солдаты! Засели бы за броней, и никто бы их не достал.

Фен кивнул на легковую машину:

-Они сопровождали какую-то важную шишку. Защищали ее, вот и погибли.