Российская Зомбирация (СИ)

Феликс, криво улыбаясь, как разрезанный ятаганом, смотрел в лицо издохшего друга. В юношеском лице, не лишенном героизма и отпечатком русской грусти, родом откуда-то из-под Рязани, выразилась вся национальная предсмертная палитра: раскрытое, слегка возвышенное в глазах непонятное удивление. Как, откуда? Со мной ли? Почему, я же так жить хотел, столько всего... но, не успел... Бог с ним.

С наслаждением, не соответствующим процедуре, Феликс Викторович снял, с упавшего за стол тела бэйджик с именем владельца. По-прежнему ухмыляясь, он прицепил его себе на грудь. Теперь он снова был Иваном.

В дверь постучали. Человек заканчивал свое преображение, накинув на голову капюшон.

-Да-да?

Женский голос пробормотал:

-Простите, Иван... Вас ждет Еремей Волин. Заседание вот-вот начнется.

Феликс улыбнулся:

-Скажите ему, что я вскоре буду.

Он снова посмотрел на распростершего крыла парня. Жаль, что пришлось его убить, он был неглуп, хоть и самолюбив. Путешествовать вдвоем было всяко интересней и веселей, чем в одиночку, когда Феликс командовал уничтожением Чанов. Он не замечал, думал мужчина, как я исчез из коллектора, где нас держали работорговцы, чтобы уладить кое-какие дела в Новозомбиловске. И про мое спасение из той опасной телеигры поверил. Он ловко спасся из той засады, когда я обеспечивал этому вояке победу на выборах, хотя его бы и не сожрали, только напугали – я бы не позволил. Вообще, было забавно наблюдать за тем, как пешка учит игре ферзя. Я привык заканчивать партию красивым и эффектным жестом. Жаль, что так и не узнал твоих мыслей о том, почему появились мертвецы. Правда, ты все равно бы ошибся, поверь.

-Прощай, Иван. Извини меня, но я люблю путешествовать людостопом.

Мертвый человек не отозвался.

Зал, все бесстыдство которого выгодно подчеркивали софиты, был подвязан людьми, как галстук у подбородка. Две сотни партийцев, банкиров, чиновников, видных деятелей культуры и науки, цвет и пыльца Новозомбиловска устроились в цвета крови креслах, чтобы присоединиться к торжеству Партии Живых.

Рослые мужчины в военной форме застыли с автоматами на перевязи по периметру обшитых мягким сафьяном кресел. По древней русской традиции на демократических выборах побеждал тот, кто мог подтвердить свободное волеизъявление народа готовностью узурпировать это право и отстоять его от других нахалов автоматными стволами. Так как в стране обстановка сохранялась чрезвычайная, то совесть людей была чиста от такого нарушения всякого мыслимого права.

Когда на сцену вышел Еремей Волин в неизменном военном мундире, с планкой орденов, в едином порыве участники съезда поднялись и зааплодировали. Превосходная акустика превратила аплодисменты в грохочущий девятый вал, придавший особую торжественность обстановке. За спиной вождя застыли безмолвные фигуры телохранителей.

Партия Живых с завидным отрывом победила на выборах и ее глава, Еремей Волин, стал фактически главой огромного региона. Осталась формальная процедура выбора губернатора. Сами выборы в условиях стремительной стагнации человечества не играли роли большей, нежели наделением формальным суверенитетом, то есть высшей государственной властью, партийное образование. Людям с оружием нужна была только формальная поддержка граждан, чтобы утвердится во власти. Все остальное – фикция.

Без лишних слов лидер произнес:

-Всего за полгода мы сумели победить. Такого раньше не было, но это так. Я не любитель длинных речей. Скажу прямо. Москве нужна сильная власть здесь, на месте, чтобы охранять трубопроводы и нефтеперерабатывающие заводы. На сегодняшних переговорах с правительством я клятвенно заверил их, что перебоев с поставкой сырья и горюче-смазочных материалов не будет.

По залу пронесся легкий бриз шепота: неужто это говорил сам Еремей Волин? Слышать откровенное нарушение своих предвыборных обязательств от человека, кричащего, что Сибирь должна стать отдельным и независимым государством, было тоже, что получить удар ножом в спину. Лишь немногие адекватно настроенные деятели понимали, что центр никогда не отпустит периферию богатую нефтепродуктами, весьма котируемой нынче валютой. Отпустят регион, начнется и без того мощная децентрализация страны. Как на Кавказе воспрянет атавизм феодальных пережитков.

Объяви Волин о независимости такого аморфного государственного образования, как Сибирь, где даже границы не обозначены, на следующий день стоило ожидать десанта на столицу “Zимбири” верных центру штурмовых частей. Компромисс был нужнее противоборства. А потом, когда Москва окончательно задохнется от наплыва мертвецов, управление схватит паралич, обязательства потеряют силу, можно будет и осуществить давние сепаратистские устремления Сибири.