Российские Колумбы

Смеркалось, мы приближались к лагерю. Увидев нас, Егорыч устроил барабанный гром посудой. Мы остановились, оторопев от удивления, откуда у Егорыча взялось столько посуды. Блестящие медные тазы и тазики, ведра и кружки, тарелки и ножи и даже ложки, только деревянные. Стали пытать деда, но он молча отбивал ложками по огромному медному тазу мелодию какого-то марша. Пряча лукавые глазенки под лохматыми бровями, Егорыч все-таки рассказал нам о таинственном кладе посуды в пещере священной Шаманской горы.

Оставшись один в лагере, Егорыч с собаками отправился осматривать пещеры. В одной из пещер собаки начали заливисто лаять, но Егорыч при ее осмотре ничего не заметил, однако собаки продолжали настойчиво лаять, пытаясь отковырнуть огромные глыбы камней. Тогда Егорыч стал разбирать камни и наткнулся на березовую кору, под корой находился деревянный ящик, в котором хранилась посуда, тщательно упакованная холщовыми отрезами и какими-то листьями. Все прекрасно сохранилось и выглядело как новенькое.

 Мы обследовали все пещеры и останцы

 Некоторые останцы были очень привлекательны

Егорыч рассказал, что ему приходилось принимать участие в суглане, где купцы устраивали большой пир, поэтому посуда и хранилась для такого пиршества на священной Шаманской горе. Мы обследовали все пещеры и останцы. Ничего более существенного, чем посуда, не нашли. Некоторые останцы были очень красивы.

Обследуя пещеру, расположенную у самого ручья, наши собаки с лаем бросились внутрь, но с визгом и лаем выскочили оттуда взъерошенные, испуганно озираясь. Мы вооружились и отскочили от каменистого проема, понимая, что в пещере находится кто-то, очень опасный.

Неожиданно из пещеры выскочили два медвежонка и молниеносно, подгоняемые озверевшими собаками, вскарабкались на высокую лиственницу. Озираясь, они стали оттуда наблюдать за происходящим. Одна собака тревожно взвывала, зализывая рану, а другая убежала к лагерю. Николай долго держал под прицелом медвежат на дереве.

Недалеко, в зарослях, взревела медведица, и взволнованные медвежата, мигом спрыгнув с дерева, умчались в заросли на ее зов.

 Николай долго держал под прицелом медвежат на дереве

Закончив работы вокруг горы Шаманской, мы с караваном двинулись на юг. Через два дня предстояло разбить лагерь у следующей горы и проработать там дней десять.

День был пасмурный, я шел впереди по компасу, ориентируясь по заданному азимуту. У ручья сделали короткий привал. Наступал вечер, пора было думать о ночлеге. Ручей был очень красив. Ко мне подошел Егорыч, сел рядом и сказал, что здесь мы сегодня уже были, целый день ходим вокруг одной горы. Вынув компас, я показал его ему: стрелка указывала 60°, а значит, мы шли строго по маршруту. Я был неопытен, Егорыч же всю жизнь работал в экспедициях, и он привел мне несколько примеров, когда теряли дорогу и с компасом.

Тогда решили заночевать у ручья. Утро оказалось очень солнечным, и по солнцу я убедился, что компас мой ошибается. Когда я установил на штативе теодолит и сориентировал инструмент по буссоли, оказалось, что и буссоль показывает неверные, но идентичные показания с компасом. Пришлось идти по солнцу — это самый надежный метод в ориентировании, особенно в непролазной тайге.

Вечером, когда мы добрались до нужной нам горы, я вновь стал выверять инструмент по буссоли и по солнцу, а ночью проверил по звездам. Стрелки буссоли и компаса показывали правильное направление.

Три года спустя мне удалось разгадать магнитную загадку. Когда мы, закончив карту, вычертили ее и передали геологам, те пошли по нашей карте и обнаружили большие запасы железной руды в Шаманской горе. Известно несколько случаев в наших экспедициях, когда огромные скопища запасов железной руды сбивали с пути наших геодезистов. Некоторые заканчивались смертельным исходом.

 Ручей был очень красив

Утром, рано встав, я направился к костру. Егорыч уже занимался делом — чистил у костра хариусов, готовил завтрак. Остальные спали после трудного перехода. Мне нужно было оформить дешифровочные записи, которые я делал в процессе маршрута, и подготовить материалы для предстоящих измерений.

Вдруг Коля с душераздирающим криком выскочил в одних плавках из палатки, а за ним и Александр. «Змея, змея в спальном мешке!» — кричал Николай, подбегая к Егорычу. Егорыч схватил палку и ринулся в палатку. Через несколько минут дед стал медленно выходить из палатки, двигаясь задом. На палке он нес двух убитых змей.

Мы перетрясли спальные мешки и все наше снаряжение. Расчистили лагерь от травы и кустарников. Егорыч отвязал от седла своей лошади волосяную веревку и уложил ее плотно к земле вокруг наших палаток. По его словам, через волосяную веревку не посмеет перелезть никакая змея.