Российские самодержцы. От основателя династии Романовых царя Михаила до хранителя самодержавных ценностей Николая I

Обширнее и цельнее по характеру своему была деятельность Тайного приказа, вызванная непрерывным притоком челобитий и изветов, обращенных к государю. Воззрение на царя как на верховного блюстителя правды и справедливости побуждало многих тянуться к нему со своими обидами и просьбами, призывая его к вмешательству в свое дело, либо безнадежно запутанное «московской волокитой» и произволом «сильных» людей, либо попавшее в положение, которое не соответствовало интересам данного лица и его понятиям о справедливости. Недоверие населения к приказным учреждениям сильно тормозило утверждение производства всех дел в установленном порядке с соблюдением соответственных инстанций. Тщетно грозило Уложение батогами или тюрьмой всем, кто нарушит правило: «Не бив челом в приказе, ни о каких делах государю никому челобитен не подавати». Направить дело мимо приказов и их «волокитного» порядка было главной задачей челобитчиков. В Тайном приказе дела велись «без мотчания», самые формы письменного производства были в нем короче и проще, а часто оно заменялось устными сношениями; действуя царским именем, приказ умел торопить и других, требуя «отписок» и исполнения, «не замотчав и часу, без московской волокиты». Рассылаемые из Тайного приказа указы писались обычно «государевым именем» и имели силу царских повелений. Кроме того, челобитья «выписывались» на доклад самому царю, который в решениях не был стеснен буквой закона. Правда, царь Алексей обычно основывал их на Уложении и указных статьях или на бывших «примерах». Но принципиально формального отношения к основанию «вершения» не предполагалось, раз в дело вступала царская власть. Перед ней – по воззрениям самого царя Алексея – никто ни на что прав и не имел; их признание и осуществление – дело царской милости и усмотрения. Можно было получить отказ на справедливое домогательство, если оно принимало вид обиженной требовательности. «Хотя и довелось было дать жалованье, – гласила в таком случае резолюция, – а за то, что бил челом невежливо и укором, отказать во всем». Можно было, затронув чувства царя-вершителя, и милость неуказную снискать вне общего порядка и какого-либо предварительного производства. По временам частные случаи, вскрытые в челобитных, указывали на общие недостатки установленного порядка, на неполноту или несправедливость существующих узаконений и вызывали царя на издание указов общего значения, в отмену, изменение и развитие прежних. В этом отношении рядом с челобитными действовали «изветы», получившие большое распространение в XVII в. Верховная власть относилась к ним с большим вниманием, как только они давали указания на «поруху» государственного интереса, на злоупотребления должностных лиц, на провинности против государевой чести и безопасности. Изветы вызывали царя то на указную деятельность, то на прямое руководящее вмешательство – личное или через доверенных людей, то на строгий розыск. Из Тайного приказа не только исходили предписания, но посылались и полномочные лица для расследования, собирания сведений, выполнения предписанных мероприятий. Иные дела брались из ведения приказных учреждений в Тайный приказ и тем направлялись в исключительном порядке производства; другие ставились под его бдительное наблюдение. Значительна была разыскная деятельность приказа, то в форме прямого назначения следствия и руководительства им, причем дело и вершилось по докладу государю, то в виде частичного вмешательства по делам, которые производились в других учреждениях. Так разнообразная и пестрая работа Тайного приказа отражала личные интересы и настроения царя Алексея, служа ему средством надзора, руководства и почина в деле управления, суда и законодательства. Перекрещиваясь различными путями с деятельностью общих государственных учреждений, она, по существу, ничем ее не нарушала, если не считать течения отдельных вопросов и процессов. Тайный приказ стоял в полной мере вне общего административного строя, как орган личной царской власти.