Российские солдаты-мусульмане в германском плену в годы Первой мировой войны (1914–1920)

По мнению германского дипломата, российские мусульмане представляли собой достаточно мощную силу: по его сведениям в Российской империи проживало 19 млн мусульман, т. е. 11 % всего населения державы. Согласно проекту фон Оппенхайма, «кампания на Кавказе» против России должна была иметь особо важную значимость. Он считал, что именно на этой территории должна проводиться энергичная пропаганда «революционизации». По его мнению, серьёзно заняться пропагандой в кавказских странах можно было только после ликвидации русского флота, но и тогда следовало действовать только там, где турецкие части будут приниматься местным населением в качестве освободителей. На Кавказе в первую очередь предполагалось воздействовать именно на мусульман и всеми средствами поддерживать их повстанческие движения, так как «несмотря на свою малочисленность, в особенности в отдельных районах, именно мусульмане составляли наиболее боеспособную, смелую и сильную часть населения Кавказа, которая даже в мирное время создавала большие проблемы для Москвы». Для поддержки мусульман на Кавказе фон Оппенхайм предлагал использовать и бывших кавказских беженцев, т. н. «мухаджиров», которые были вынуждены покинуть родину и переселиться на территорию Турции из-за войны с русскими. Для начала он предлагал установить количество боеспособных «мухаджиров» в Турции, после чего проводить среди них агитационную работу и формировать военные объединения для последующего отправления на Кавказский фронт. Он подчёркивал, что в Османской империи проживает немало авторитетных мусульман-эмигрантов, которые могли бы быть полезны в организации пропаганды, среди них он особо выделил издателей газет и журналов. Любопытно также отметить, что фон Оппенхайм предлагал найти поддержку и среди собственно российских подданных – конкретно по имени в меморандуме упоминается Зейналабидин Тагиев, крупнейший азербайджанский предприниматель-миллионер и меценат («пылкий противник русских, который с недавнего времени стремится организовать сотрудничество российских мусульман с Константинополем»). Якобы З. Тагиев, побывавший после начала войны в Берлине, обещал по возвращении на родину «в тишине поработать над революционизацией страны». Надо полагать, что в данном случае М. фон Оппенхайм во многом выдавал желаемое за действительное – З. Тагиеву к началу Первой мировой войны было уже более 90 лет, он был истинным прагматиком, не склонным к политическим авантюрам. Об этом говорит и тот факт, что впоследствии в годы войны его личность в качестве пропагандиста и «революционера» на стороне Германии более не встречается в известных нам архивных документах[42].

Относительно других мусульман Российской империи фон Оппенхайм отмечал, что «население Бухары, Самарканда и др. преимущественно спокойное», и что на призыв к «джихаду», возможно, откликнутся только мусульмане Ферганы. Поднять европейских мусульман, считал он, пока вряд ли удастся, несмотря даже на то, что они были «в большей части очень развиты духовно и являются приверженцами султана-халифа». Вот, как говорится, и все знания фон Оппенхайма о мусульманах России. Из таких «знаний» вытекали и практические шаги в отношении этой части населения империи: «Начатую в Константинополе деятельность необходимо энергично продолжать. Нужно также попытаться использовать прессу и прежде всего духовные школы в мусульманских центрах Европейской России, особенно в Казани, Оренбурге и Уфе».

В меморандуме мы встречаем, возможно, одно из первых упоминаний о тюркских военнопленных, которых и следовало бы сконцентрировать в отдельном или нескольких лагерях. Эти упоминания в какой-то степени можно считать уже продуманной программой по привлечению на германскую сторону военнопленных-мусульман: «В настоящий момент уже более 900 мусульманских военнопленных находятся во многих лагерях, прежде всего в Цоссене, Альтенграбове и Зенне под Падерборном». М. фон Оппенхайм указывал, что с ними в этих специальных лагерях следует хорошо обращаться, «построить для них небольшую мечеть, что легко и дёшево можно сделать из досок, далее им должна быть дана возможность свершения религиозных омовений. Для них необходимо заказать (именно так! – И. Г., Л. Г.) мусульманского проповедника. […] Если военнопленные получают в пищу мясо, то они должны забивать животных по своим обычаям». По мнению германского дипломата, большое внимание следует обратить на кадры переводчиков, которые бы помогали в общении с военнопленными, так как через переводчиков можно оказывать на них серьёзное влияние.

Военнопленных планировалось разделить «по месту рождения, племени, сообществам», предлагалось выяснить, умеют ли они читать и писать, а затем составить соответствующие списки. «Довольно скоро выяснится, насколько полезным для нас может оказаться тот или иной человек». Военнопленным необходимо было предоставить возможность отправки писем домой – эти письма фактически можно было бы рассматривать как определённый инструмент пропаганды.