Российский хадж. Империя и паломничество в Мекку

Историк Барбара Меткаф доказывает, что письменные рассказы о хадже – отличительная особенность эпохи модерна. От прежних веков дошло несколько знаменитых образцов арабоязычных травелогов о хадже – в частности, относящийся к XIV веку рассказ Ибн Баттуты, выехавшего из Марокко, – но, как отмечает Меткаф, непрерывной жанровой традиции мемуаров о хадже не существовало до XVIII века, т.е. пока не стало легче путешествовать на дальние расстояния благодаря экспансии европейских империй в Азии и пока не появилось больше текстов о путешествиях вообще128. К концу XIX века в России были написаны десятки историй хаджа. Большинство из них не опубликованы и остаются в рукописях по сей день. Эти рассказы, разбросанные по частным коллекциям на территории бывшей Российской империи, – богатые и по большей части неисследованные источники о жизни мусульман при царском правлении129.

Старейшие известные мемуары российского подданного о хадже были написаны в середине XVIII века татарским купцом Исмаилом Бекмухамедовым130. Он выехал в Мекку в 1751 году из Оренбурга, главного военного и торгового форпоста России на реке Урал, на границе с Казахской степью. Исмаил и четверо его спутников направились из Оренбурга по торговому пути «в страну казахов». Через двадцать два дня они достигли города Ургенч на Шелковом пути (в современном Узбекистане), где присоединились к каравану и через двенадцать дней прибыли с ним в Бухару. Из Бухары Исмаил и его спутники поехали кружным сухопутным и морским путем через Афганистан, Персию, Индию и Аравию, пока наконец не достигли священных городов Мекки и Медины. Далее Исмаил с группой крымских татар отправился в османскую столицу Константинополь, где располагались одни из самых великолепных мечетей в исламском мире. Он прожил в Константинополе двадцать пять лет и работал в лавке, чтобы накопить денег на дорогу домой.

История Исмаила нетипична. Многие мусульмане из российских владений были, несомненно, в состоянии проехать туда и обратно в течение года, особенно те, что присоединялись к османским имперским караванам, отправлявшимся из Каира и Дамаска. Кроме того, ряд фантастических и пугающих деталей в рассказе Исмаила вызывает недоверие, и некоторые ученые подозревают, что он эти детали выдумал131. Например, он описывает посещение леса в Индии, полного «обезьян величиной с лошадь», «бородатых и усатых, как люди», с человеческими ладонями и стопами132. Тем не менее рассказ Исмаила соответствует моделям хаджа премодерной эпохи, которые подтверждаются иными источниками. Он совершил свое дальнее путешествие не только ради паломничества, но и ради торговли. И его итинерарий включает многие святые места – не только Мекку и Медину, но и Иерусалим (третий по значимости священный город ислама), Дамаск и, наконец, Константинополь. Его рассказ также освещает множество проблем и трудностей, с которыми, несомненно, приходилось сталкиваться и другим паломникам из России до эпохи модерна. Они подвергались нападениям пиратов, теряли дорогу, подолгу ждали в заграничных городах караванов или кораблей, направлявшихся в нужную сторону; ветры на море были непредсказуемы, османские чиновники – продажны, Россия не имела дипломатических представительств, куда можно было бы обратиться за помощью или защитой, а расходы превышали запланированные133.

Рассказ Исмаила – ценное описание хаджа российского подданного в период до конца XIX века, т.е. до того, как современный транспорт и вмешательство российского государства преобразили хадж. Также здесь зафиксировано, как европейцы в Азии начали контактировать с паломниками и участвовать в их делах. Исмаил несколько раз описывает, как по дороге обращался за помощью к европейцам. В Аравийском море его и спутников спасло от пиратов появление «европейского военного корабля», и паломники заплатили капитану этого корабля, чтобы их судно отбуксировали в безопасное место. Позже, в Калькутте, они встретили другой европейский корабль и наняли на нем солдата для сопровождения их в плавании через Индийский океан134.