Российский колокол, 2015 № 3-4

Холл ателье небольшой, и даже негромкий разговор старушек был слышен отчетливо. Сначала они неторопливо обсуждали поведение своих внуков и точки продажи качественного репчатого лука, потом разговор перешел на ценообразование прочих товаров, а дальше – я не поверила своим ушам!

– Я так нервничаю, сил нет! – пожаловалась статная старушка с седыми кудрями, тонированными в нежно-фиолетовый оттенок, – Слышали, на Филипповском кладбище-то места освободились! – разъяснила она причину своих переживаний.

Кровь застыла у меня в жилах. Как? Как места на кладбище могут «освободиться»? Кто-то из покойников переехал, улучшив свои жилищные условия? Прочие объяснения, которые пришли в голову, казались еще более жуткими. «Наверное, у бабушки дача недалеко от кладбища, это же с ума можно сойти», – мне вспомнилась сцена из известного триллера, где главные герои с утра находят раскопанные могилы и следы, ведущие в лес. Я перестала дышать и обратилась в слух.

– Вот директор и решил побыстрее их продать тем, кто успеет, – сообщила женщина. Она положила в рот леденец и мимикой добавила восклицательный знак к сказанному.

Надо же, какой предприимчивый и хладнокровный директор! Я бы на его месте не рискнула так легкомысленно пользоваться моментом. А ну как вояжеры захотят вернуться, а «парковочные места» уже проданы?

Как ни странно, эта новость только у меня вызвала суеверный ужас. Бабушкины собеседницы оживились и наперебой начали выяснять существенные условия сделки: почём торгуют, дают ли удостоверения, скидки и бонусы?

– По пять тысяч евро, – охотно делилась бабушка, – Если брать сразу два, то 20 % скидка.

Обсудив стоимость аналогичных землевладений в других районах, собеседницы пришли к выводу, что цена вполне божеская, надо брать! Судьбой предыдущих собственников объекта недвижимости никто из них так и не заинтересовался.

– Конечно, я, как узнала, кинулась к зятю, – продолжила свою историю бабушка в голубых кудрях. – Решила: начну издалека. Деньги-то немалые, с бухты-барахты не попросишь. Пришла к ним (к зятю с дочкой) и говорю: так, мол, и так, я не молодею, давайте обсудим похороны. Зять смеется: «Живите, говорит, мама, триста лет, мы потом разберемся». А как он потом разберется? Да и что это за разговор про триста лет? Я ему что, попугай что ли, триста лет жить? Решила, на днях еще раз зайду. Пришла вновь и говорю ему, как бы между прочим: «Встретила сегодня Наташеньку Кольцову, расспросила: как дела? Что нового? Сколько похороны обошлись в прошлом году, когда соседа хоронили? Сколько, спрашиваю, за место заплатили?» Ну, чтобы зять мой понимал реальное положение вещей. Так он на полуслове меня перебил: «Вам что, больше не о чем спросить человека, которого вы год не видели?! Лучше бы о детях ее спросили. Что вы, ей-богу?!» И ушел к себе в комнату…

Старушка покрутила в руках фантик от карамельки, разгладила его на коленях, свернула уголком и, под одобрительные кивки подруг, высоко ценивших ее бытовую смекалку, продолжила свой рассказ:

– Через пару дней я опять у них, пришла к ужину. Сейчас-то, думаю, выслушает, не будет же из-за стола убегать. Сели кушать. Он сердитый какой-то, в тарелку смотрит и не разговаривает. Я сижу, как будто ничего не происходит, с дочкой общаюсь, и невзначай вынимаю из сумки журнал ритуального дела, «Пантеон» называется. Мне его на Филипповском подарили. Красивый такой, бумага глянцевая. «Вот, – говорю, – дочка, почитай, как мошенники обманывают, наживаются, мерзавцы, на людях, кто не успел подготовиться к похоронам». Тут он как заорет: «Марина!! Накапай мне корвалол, не могу я больше это слушать!» Псих какой-то! Больной человек, честное слово! Я тут, конечно, не выдержала, накричала на него. Что за осёл? Я ему про Фому, а он мне про Ерему: «Ищите, – говорит, – какие-нибудь позитивные стороны в жизни!» – и журнал в помойку пытается запихнуть, еле отбила. В общем, со скандалом кое-как объяснились. Он молча убежал в кабинет, выносит всю сумму: «Этого, – говорит, – достаточно, чтобы закрыть вопрос раз и навсегда?» – а сам бледный, потный какой-то. От жадности, наверное, трясется. Я даже брать не захотела сначала. «Для вас же, – говорю, – в первую очередь стараюсь, вам же это надо!» А он мне: «Вот это верно подмечено.

Ваши визиты, мама, меня очень скоро в могилу сведут. Так что бегите быстрее, покупайте!» Что за человек?.. – старушка поджала губы и замолчала.

Бедный мужик, подумала я. Каждый день приходит теща и заводит разговоры про погребение. Это ж какая психика выдержит? А он ничего так, держится. С корвалолом, правда. Ну, не без того! Где же взять энергию прошлого поколения? Нам до них далеко, из этих людей «гвозди делали». Трижды в неделю сбегать на кладбище, а вечерами поглумиться над зятем – это так, кровь разогнать…

Но самое забавное, что на этом история не закончилась. Бабуля поведала вторую ее часть: