С рюкзаком пустым с горы спускался,Силясь горечь в сердце побороть.А в висках его стучала фраза:«Горлица – душа, ей клеткой – плоть».Хлеб насущный застит Небо. Страсти —Тот же лабиринт. Свободен вход.Но в неистовом стремленье к счастьюВыход человече не найдет.Думал Глеб: задача непосильна.Как в духовность совершить бросок,Если кожа сделалась гусинойИ скулит желудок, как щенок?!Правда, есть они, титаны духа,Что сумели тело обуздать.Но один – на миллион, и глухоНебо к человечеству. А кладьПлотских надобностей губит душу,Заколачивая в вечность дверь.Ропот возникает и наружуВыползает, как свирепый зверьИз пещеры темною порою…Глеб, себя Сизифом ощутив,Попрощался горестно с горою,Прошептав себе: «Уймись, Сизиф».
6.
Вниз – не вверх. Но силы на исходе.На себя за слабость-хилость зол,Глеб не останавливался, хоть иСпотыкался, падал, все же шел.Наконец, усталость доконала.Он упал и встать уже не смог.Будто бы свалился в пасть провала.Рухнул и лежал, не чуя ног.И увидел над собою старцаС головою белой, будто снег.«Но откуда старику здесь взяться?Может, вижу я его во сне?» —Глеб подумал и услышал голосСтарца: «Встань! Иди! Неблизок путь.На пределе силы, мучит голод,Но твой срок не вышел, и уснутьТы не должен. А впадать в унынье —Грех. Легко взирать на мир извне.Но попробуй, избежав гордыни,В мире жить, среди людей и неЗамараться, грязь приняв за благо,Устоять, когда заплачет плоть.Иль, когда соблазн пойдет в атаку,Сможешь искушенье побороть?На гору привел тебя Всевышний,Но вмешались бесы, опустивДух твой. Ты проделал путь неближний.Встань! Иди! И соверши прорывВ вечность».Тут видение пропало.Глеб со стоном встал, продолжил путь.Спотыкаясь, падая, усталоШел он вниз, мечтая отдохнутьЗа столом, перед тарелкой пищи…Долгим показался путь назад.И когда увидел он жилищеПервое, был несказанно рад.Словно бы с того вернулся света.Но свалился около дверейБара. И опять полураздета —Вышла Анжелика. Крик: «СкорейПомогите! Поднимите, занесите!Умоляю вас! Я заплачу!Сделайте! Не будете в обиде!Вы несите! Я звоню врачу».И два парня, проходящих мимо,Тело, что ни живо, ни мертво,В спальню барменши внесли. «Любимый! —Анжелика позвала его. —Что с тобой? Ты голоден? Сейчас я!» —Глеб услышал, приходя в себя.И кормила с ложечки, любя,И сияла, вся светясь от счастья.