Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 1: XVIII–XIX века

В России феодализма не было, и сельское население, живущее общиной, всегда преобладало над городским. Следовательно, в России нет почвы для образования пролетариата. «Странный, однако, факт, может быть, многими и не замеченный – в России, государстве самодержавном и в котором в большом размере существует рабство, находится и главный элемент социалистических и коммунистических теорий (по пословице: les extremesse touchent [крайности сходятся, фр.]) – это право общего владения землями четырех пятых всего населения России, т. е. всего земледельческого класса: факт чрезвычайно важный для прочности будущего благосостояния нашего отечества».

Для Фонвизина община – способ избежать социалистических преобразований. Подобно тому как прививка содержит в себе гомеопатические дозы того вируса, от которого ее делают, община «защищает» организм русского народа от заражения его коммунистическими идеями. То, что на Западе социалисты пытаются создать искусственным путем, в России существует в естественном, историческом виде. Таким образом, если главная проблема Европы заключается в том, чтобы избежать социалистической революции, главная проблема социального переустройства России по-прежнему заключается в отмене крепостного права.

Происхождение крепостного права Фонвизин, вслед за профессором Дерптского университета И.Ф.Г. Эверсом, относит к эпохе монголо-татарского нашествия: «Крепостное состояние земледельцев в России есть одно их тех мрачных нравственных пятен, которые наложены на наше отечество в бедственную эпоху монгольского владычества». Это ошибочное положение привело и к тенденциозному истолкованию законодательства Московской Руси (Судебники 1497 и 1550 годов) как направленного на облегчение участи крестьян путем предоставления им права свободного перехода в Юрьев день от одного помещика к другому. В действительности же речь шла не о раскрепощении, а о закрепощении крестьян. Однако для Фонвизина, считавшего, что крепостное право может и должно быть отменено только сверху, важно найти прецеденты в родной истории. Утверждая, что «крестьяне окончательно прикреплены к земле» в царствование первых Романовых – Михаила и Алексея, – он объясняет это не только действиями правительства, но и «тем апатическим равнодушием, до которого доведен был народ продолжительным рабством под игом татар».

Полагая, что «рабство есть главное условие несовершенства нашего общественного состава», Фонвизин разрабатывает программу отмены крепостного права, явно рассчитанную на правительство Николая I. Судя по всему, со времен, предшествующих декабристскому восстанию, в его взглядах на проблему освобождения крестьян произошли существенные изменения. Большинство идеологов декабризма видели решение крестьянского вопроса в чисто политической плоскости. По их мнению, достаточно объявить крестьян свободными, чтобы сами собой установились справедливые социальные отношения и Россия превратилась в развитую экономическую страну. Отсюда проекты и попытки безземельного освобождения крестьян Н.М. Муравьева, Н.И. Тургенева, И.Д. Якушкина. Пожалуй, один только Пестель понимал, что решение крестьянского вопроса лежит как в политической, так и в социальной сфере.

Освобождению крестьян, считает Фонвизин, должны предшествовать социальные преобразования в деревне, проведенные правительством. Понимая, что освобождение крестьян с землей может задеть имущественные интересы дворянства, он предлагает ряд мер, способных, по его мнению, компенсировать дворянству материальные потери, а также обеспечить «сохранение его политического значения». Правительству следует, в продолжение известного времени, «скупить по вольной цене всех находящихся в дворянском владении крестьян и дворовых людей с землями, на которых они поселены». Гарантией того, что освобождение крестьян не приведет к массовой пауперизации, служит общинное землевладение. «Упрочится навсегда благосостояние многочисленного класса земледельцев уравнением купленных крестьян с государственными, имеющими в России общественное право владения землями, принадлежащими не частным лицам, а государству: важное, существенное преимущество нашего отечества пред другими европейскими народами, изнемогающими под бременем многолюдного класса бездомников (proletaires)».