В 1917 году политическая карьера Ростовцева имела шанс на быстрое развитие. Сразу после падения монархии власть на местах круто изменилась: были ликвидированы должности губернаторов, распущены губернские правления, закрыты полицейские и судебные органы имперского времени. Вместо упраздненных административных структур к задачам управления были привлечены выборные учреждения, прежде всего земства и городские думы. Комиссаром Временного правительства стал председатель губернской земской управы В.Н. Томановский. Появился в Воронеже и губернский исполнительный комитет, официально подведомственный Временному правительству. Его-то и возглавил в марте 1917-го П.Я. Ростовцев, о чем свидетельствуют подписанные им в ту пору документы. Он же на короткое время стал губернским уполномоченным Министерства земледелия, главой которого являлся его давний единомышленник и друг А.И. Шингарев. Кроме того, возглавив список кадетской партии, Ростовцев был избран в последний состав Воронежской городской думы, избранной при Временном правительстве.
Вполне понятно, что приход к власти большевиков обернулся для Петра Яковлевича личными невзгодами. В качестве кадета он рассматривался новыми властями как фигура сугубо враждебная, да и сословное его происхождение считалось неподходящим. Типичная судьба русского либерала: подвергавшийся репрессиям со стороны царской власти, он оказался еще более чуждым власти советской. С позиций революционной законности он был виновен, так сказать,
Относительная свобода вернулась только в октябре 1919 года, когда Воронеж заняли войска К.К. Мамонтова и А.Г. Шкуро. Белое командование фактически назначило Ростовцева председателем восстановленной губернской земской управы. Правда, буквально через месяц несостоявшемуся председателю пришлось покинуть город вместе с отступавшими войсками. Однако в эмиграцию Петр Яковлевич не уехал; по всей видимости, некоторое время он провел на Юге России. Во всяком случае, никаких эмигрантских свидетельств о пребывании Ростовцева за границей не имеется. Долгое время бытовало мнение, что он мог погибнуть в лихолетье Гражданской войны. Но недавно в печати появился очерк Н.М. Хрущова, посвященный деду, А.Г. Хрущову. В нем отмечено, что в 1922 году сам А.Г. Хрущов пригодился советской власти в качестве специалиста: он вошел в правление Центробанка и принял деятельное участие в подготовке финансовой реформы, направленной на стабилизацию и укрепление денежной системы перешедшей к нэпу страны. Сотрудничал в правлении Центробанка (во всяком случае, до 1922 года) и давний друг Хрущова – П.Я. Ростовцев.
Вероятно, деятельность его в крупном советском учреждении стала результатом благоприятного стечения обстоятельств. Есть основания полагать, что некоторые видные большевики были знакомы с прежним воронежским головой. С ним мог дружить, например, его однокашник М.С. Ольминский; по всей видимости, знал его и заместитель наркома иностранных дел РСФСР Л.М. Карахан. Во всяком случае, именно Карахан поручился в трагическом 1919 году за арестованного чекистами сына Ростовцева. Всеволоду Петровичу грозил расстрел за сотрудничество с контрразведкой белых, и от этой участи его спас его один из руководителей советской дипломатии. О том, как сложилась судьба П.Я. Ростовцева при советском режиме, выяснить пока не удалось. Известно тем не менее, что он был дедом Татьяны Николаевны Никулиной, вдовы знаменитого русского актера Ю.В. Никулина.
«Я являюсь сторонником правового демократического строя, осуществляемого при помощи народного представительства…»
Петр Дмитриевич Долгоруков