Читаем Российский царский и императорский дом полностью

Императрица Елизавета Петровна. Художник Л. Токке

Продолжительные поездки тоже доставляли большое удовольствие Елизавете Петровне, любившей очень быструю езду. Иногда переезд из Москвы в Петербург императрица делала всего в 24 часа. Для поездки в зимнее время был сделан особый возок, устроенный так, что в холода его можно было отапливать. В него запрягали 12 лошадей.

Елизавета не любила жить в Петербурге, предпочитая северной столице старинную Москву. Здесь она подолгу гостила в подмосковной усадьбе Горенки, имении своего сердечного друга, графа Алексея Григорьевича Разумовского. Последний был по происхождению сыном простого казака и возвысился благодаря исключительному покровительству императрицы. Еще будучи цесаревной, Елизавета, посещая придворную церковь, обратила внимание на красивого певчего из малороссов, Алексея Разумовского. Это был высокий стройный брюнет с очень привлекательными чертами лица, добрыми черными глазами и густой красивой бородой. Цесаревна скоро увлеклась Разумовским, и с течением времени увлечение перешло в горячее чувство. Есть указания, что в 1742 году, уже будучи императрицей, Елизавета Петровна вступила с Разумовским в так называемый морганатический брак.

Несмотря на исключительную близость к государыне и ее щедрые милости, Разумовский остался таким же скромным, каким был, служа певчим в придворной церкви, и после возвышения он нисколько не изменил отношений к своим старым друзьям и знакомым. С Разумовским однажды был такой случай. Он приехал вместе с государыней осматривать только что выстроенный дворец. Один из старых друзей Разумовского оказался среди простых служителей этого дворца; увидев его, Разумовский, в присутствии императрицы, сердечно приветствовал его и даже поцеловал. Когда же Елизавета Петровна выразила свое недоумение и неудовольствие по поводу такого поведения, Разумовский просто и спокойно отвечал ей: «Ты, Лизочка, из меня можешь сделать что хочешь, а для них я всегда останусь тем, кем был прежде».

Несмотря на свое огромное влияние при дворе, Разумовский не вмешивался в дела управления, никому не вредил и не извлекал никаких выгод из своего высокого положения. За эту скромность он пользовался всеобщей любовью и уважением, даже у врагов и завистников. Единственным недостатком, в котором кто-либо мог упрекнуть графа, было его неспокойство во хмелю, которое, впрочем, испытывали только лица, принимавшие участие в пирах Разумовского.

После 20-летнего царствования Елизавета Петровна скончалась 25 декабря 1761 года на 53-м году жизни. Она встретила смерть в полном сознании и спокойно, призвала священника, приказала ему читать отходную, а сама повторяла за ним слова молитвы.

Царствование императрицы Елизаветы Петровны отмечено двумя основными чертами: гуманностью и русским направлением. До конца жизни государыня не нарушала торжественного обещания, данного при вступлении на престол: никого не подвергать смертной казни. Не применялись также и пытки. Все немцы были устранены от государственных дел, и на их места были назначены русские.

Императрица Елизавета Петровна. Художник Г.-Г.-И. фон Преннер

Елизавета в самом начале царствования объявила, что в управлении государством она будет следовать заветам отца – Петра Великого. Сознавая, что сама она мало подготовлена к государственной деятельности, императрица передала все дела Сенату, составленному из самых доверенных и приближенных к Елизавете лиц. Многие из них окружали ее еще до вступления на престол, когда она была отстраненной от двора цесаревной. Среди них выделялись: графы братья Разумовские, графы Шуваловы, Воронцовы и граф А. П. Бестужев-Рюмин, ученик Петра Великого. При Елизавете он управлял дипломатической частью и руководил внешней политикой России.

Хотя в царствование Елизаветы не было произведено никаких коренных государственных реформ, но зато было издано несколько довольно важных по своему значению законов. Так, было облегчено исполнение населением воинской повинности; по указу императрицы рекрутов стали брать ежегодно только с одной пятой части государства. Были учреждены заемные банки для дворян и купцов с дешевым кредитом. Больше всего было сделано для народного просвещения. Граф Иван Иванович Шувалов основал в 1755 году первый русский университет – Московский, с двумя гимназиями при нем для дворян и разночинцев. В этом деле Шувалову огромные услуги оказал первый русский ученый – знаменитый М. В. Ломоносов. Академия наук была преобразована и расширена. При ней тоже был открыт университет, просуществовавший, впрочем, недолго. В столицах и крупнейших городах были учреждены общеобразовательные и специальные учебные заведения.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное