Российское гражданство: от империи к Советскому Союзу

Декрет 1864 года стал воплощением перехода к формированию единого, универсального, общего гражданства, которое должно было заменить другие, промежуточные его типы. Первой из этих перемен был отказ от юридического разграничения «временного» и «постоянного» гражданства. Первый статус обычно получали те, кто приносил особую присягу на верность службы; он не влек за собой приобретения каких-либо политических прав, но давал набор прав договорных, позволяющих вести дела, владеть домами, фабриками либо арендовать их и т. п. В первую очередь этот статус присваивался студентам, купцам и другим лицам, планировавшим жить и работать или учиться в России в течение определенного времени, но желавшим сохранить возможность уехать из страны. (Российские подданные не имели гарантированного права эмигрировать.) Россия вовсе не была исключением и не особенно припозднилась в переходе к фундаментальному принципу гражданства в международном праве, согласно которому натурализация приносит с собой полную правоспособность в новой стране и полный отказ от претензий со стороны старой. Британское гражданство сохраняло понятие лояльности (то есть непризнание утраты британского гражданства в результате натурализации за рубежом) до 1870 года[200].

Более серьезные юридические различия связывались со статусом натурализованного иностранца, принесшего присягу на вечное подданство. В XVIII и XIX веках серия правил определяла права и обязанности натурализованных иностранцев не так, как права уроженцев страны. Натурализованные иностранцы (denizens) чаще всего продолжали подчиняться общим ограничениям, налагавшимся на иностранцев, хотя в некоторых случаях могли пользоваться правами бóльшими, чем те, которыми располагали уроженцы страны[201]. Закон 1864 года упразднил этот промежуточный статус, и как натурализованные подданные, так и уроженцы страны стали равны перед законом[202]. То был серьезный шаг по пути отмены всех промежуточных статусов между статусами подданного и иностранца. Закон 1864 года также и на практике, и теоретически рецентрализировал выдачу окончательного одобрения натурализации, сделав последнюю скорее актом присоединения к подданным государства, чем логическим следствием принятия в какое-нибудь из местных сословий[203].

В эпоху реформ произошло, кроме того, укрепление давно существовавшей в российском законодательстве и процессуальных нормах тенденции к применению принципа почвы и увеличению количества царских подданных. Это можно увидеть в некоторых подробно прописанных условиях закона о натурализации, например в пункте, дающем губернаторам право натурализовать детей иностранцев в год их, этих детей, восемнадцатилетия. Сходным образом, родившиеся на российской земле иностранцы могли в срочном порядке натурализоваться, всего лишь устроившись на работу и принеся присягу на службу в России[204].

Владимир Гессен, единственный исследователь, проанализировавший Великие реформы в области подданства и натурализации, также подчеркивает другой концептуальный переход: от «коллективного» членства – к «индивидуальному»[205]. Он приводит исторический довод, согласно которому натурализация в XVIII веке (в России и Европе) происходила в первую очередь благодаря политике увеличения количества населения страны. Поскольку в это время многие международные миграции предполагали переселение целых общин, натурализация часто становилась предметом переговоров во время общего процесса иммиграции. Целые сообщества мигрантов натурализовались в соответствии с особыми постановлениями и условиями. Зачастую такого рода натурализацию лучше описывает термин «установленная в порядке договоренности привилегия» – привилегия, даруемая сообществу и предполагающая освобождение от ограничений, налагаемых на иностранцев, и от обязанностей, которые должны выполнять граждане государства[206]. В таком виде натурализация все еще очень хорошо согласуется с парадигмой сепаратных сделок, заключаемых с различными группами мигрантов и поселенцев, перебиравшихся на территорию Российской империи. Гессен утверждает, что только после реформы 1864 года натурализация начала демонстрировать интерес к «индивидуальным свойствам натурализуемого иностранца»[207].