Российское мусульманство

Распространение ислама в Поволжье затрагивает и сопредельные с Булгарией регионы. Здесь упомянутый ал-Гарнати, сам дважды побывавший в этих местах, описывает город Саксин (где-то в Нижнем Поволжье, хотя точная локализация дискуссионна), население которого в основном состояло из неких тюрков, вероятно, огузов, которые были мусульманами, а в отдельных кварталах жили хазары, выходцы из городов Булгар, Сувар, а также множество иноземных купцов, в основном из мусульманских стран. Согласно данным арабского путешественника, у каждой народности была соборная мечеть, где они молились, свои кадии, факихи и хатибы, при этом большинство жителей придерживалось ханафитского мазхаба, но среди купцов и путешественников ему встречались маликиты и шафииты, проживавшие в собственных кварталах со своими мечетями[66].

Хотя не ясно, происходила ли исламизация непосредственно из Волжской Булгарии, однако зафиксированный «Повестью временных лет» факт прибытия к киевскому князю Владимиру Святославичу (978–1015) послов с предложением принять ислам[67]позволяет предполагать, что миссионерская деятельность булгарами велась.

Несмотря на периодические столкновения булгар сначала с киевскими князьями, а с распадом Древнерусского государства после первой трети XII в. – с Владимиро-Суздальским княжеством вплоть до 20-х гг. XIII в.[68], эта борьба, как отмечал уже Г. В. Вернадский, «не носила особенно ожесточенного характера ни с той, ни с другой стороны»[69].

Волжская Булгария поддерживала также связи с другими регионами мусульманского мира. Согласно Ш. Марджани (1818–1889), в арабо-персидских источниках содержатся данные о богословах XII–XIII вв., имевших нисбу «ал-Булгари»[70]. Тесными оставались связи со Средней Азией. Так, булгары к хорезмийским имамам обращались за фетвой об отмене азана к ночной молитве (иша) из-за краткости ночи в их широтах, что было одобрено имамом ал-Баккали, а, по другим источникам, известно, что в XIII в. именно в Бухаре получила одобрение фетва о необязательности в Булгаре ночной молитвы (иша) в период рамадана, ввиду того из-за краткости ночи в этой географической широте в летнее время мусульмане не успевали бы совершить разговение (ифтар) между вечерней (магриб) и ночной молитвой (иша)[71]. Впрочем, вопрос о ночной молитве обсуждался в трудах мусульманских богословов Поволжья вплоть до начала XX в.[72]

Можно отметить данные о влиянии мусульманской культуры на кочевников степей Северного Причерноморья. Арабский автор ал-Бакри (1014–1094) сообщает о принятии частью тюркских племен печенегов, кочевавших в то время на всем степном пространстве от Волги до Дуная, ислама под влиянием попавшего к ним в плен мусульманина. Это событие относится примерно к 1009/1010 гг.[73]В дальнейшем арабский автор повествует о развязавшейся усобице среди племен печенегов между сторонниками и противниками ислама. В настоящий для самого ал-Бакри момент (то есть вторая половина XI в.) говорится о существовании у печенегов богословов, законоведов и чтецов Корана[74]. О связях с мусульманами кыпчаков[75], сменивших в последней четверти XI в. печенегов в качестве доминирующей силы в степях, есть также сообщение древнерусских летописей, относящееся к 1184 г., когда в походе, организованном ханом Кончаком (ум. в 1187 г.), принимавшим участие в усобицах русских князей, были отмечены мусульмане – инженеры, обслуживающие огнеметные и стрелометные орудия. В летописи они названы «бесо-урмени»[76]– термином, употреблявшимся в то время, как правило, по отношению к хорезмийцам[77]. Последний факт имеет особую значимость по той причине, что в очередной раз отмечаются контакты населения Восточной Европы именно со среднеазиатским регионом. Принятие ислама восточной частью кыпчаков относится, по-видимому, еще к 1043 г. По крайней мере арабский историк Ибн ал-Асир (1160–1233) датирует этим годом принятие ислама «неверными тюрками» числом 10 тыс. кибиток, т. е. семей, которые проводили лето на рубежах Булгарии, а зимовали на границах Баласагуна (на территории совр. Кыргызстана), совершая набеги на эти области[78].