Российское неоязычество. История, идея и мифы

История появления «Велесовой книги» следующая. В 1953-м году в эмигрантском журнале «Жар-птица» историк-любитель Ю. Миролюбов, живущий в эмиграции, написал о том, как ему в руки попали некие древние дощечки с письменами. Дощечки эти были показаны ему офицером Белой армии Изенбеком Ф. А. в 20-е годы. По словам Миролюбова, Изенбек нашел их при отступлении белогвардейских войск в некоей разоренной красными усадьбе. Изенбек отказался передать ему эти дощечки, но позволил работать с ними и переписывать их содержание. В 1941 -м году Изенбек умер, а в его доме гестапо произвело обыск, после чего дощечки бесследно исчезли. С 1953-го года в журнале «Жар-птица» историк-любитель А. Куренков (псевдоним Ал. Кур) начинает цикл публикаций по машинописи, преданной ему Миролюбовым и содержащей текст, якобы переписанный с утраченных дощечек. За период с 1953-го по 1956 год в этом журнале текст Миролюбова печатался лишь фрагментарно, но начиная с 1957 по 1959 год книга опубликована полностью. Название «Велесова книга» вводит в 1957 году еще один эмигрантский историк-любитель С.Парамонов (псевдоним С. Лесной), который становится одним из ее основных популяризаторов.

Таким образом, первая полная публикация «Велесовой книги» состоялась в 1959-м году, поначалу вызвав немалый интерес как в научных, так и в околонаучных кругах. Однако довольно быстро интерес сменился однозначным вердиктом историков и лингвистов: «Велесова книга» — достаточно неумелая подделка.

Что же привело ученых к такому выводу? Уже сама история появления «Велесовой книги» весьма сомнительна. С дощечками, кроме Миролюбова, никто больше не работал, то есть он единственный очевидец оригинального текста. За пятнадцатилетний срок работы с дощечками он не только не привлек к их изучению специалистов, но даже не сделал их фотокопий. Единственная фотография, на которой якобы присутствует одна из дощечек, была признана экспертами фотографией рисунка на бумаге.

Мировоззренческие взгляды Миролюбова также удивительным образом совпадают с содержанием «Велесовой книги». Известен интерес Миролюбова к индуизму и в «Велесовой книге» присутствует немало индуистских элементов, включая даже имена богов, которым якобы поклоняются древние славяне, однако никаких данных о наличии в славянском пантеоне индийских божеств не имеется. В «Велесовой книге» также видны явные лингвистические параллели со «Словом о полку Игореве», которое вызывало интерес Миролюбова.

Миролюбов написал немало исторических произведений, которые профессиональные историки оценивали как дилетантские. В этом нет ничего удивительного, поскольку источниками в них нередко выступают «воспоминания старушек», разнообразные слухи и т.п. Однако даже в своих сочинениях 50-х годов Миролюбов не ссылается на тексты дощечек.

Совсем уж странным в сочинении языческих волхвов выглядят библейские цитаты вроде: «камни вопиют», «земля, текущая молоком и медом», «и ныне и присно и во веки веков». Стоит заметить, что ни Ю. Миролюбов, ни опубликовавший «Велесову книгу» А. Куренков, ни один из ее основных популяризаторов С. Парамонов не были профессиональными историками и не обладали специальными знаниями для работы с этим якобы древним текстом. Однако их мировоззренческие позиции были весьма схожи, они верили в исключительную древность славянских народов, их особый и неповторимый путь. Судя по всему, вынужденная эмиграция, оторванность от Родины и в связи с этим своеобразное представление о национальной идентичности вызвали стремление принять желаемое за действительное, результатом чего и стало создание «Велесовой книги».

Единственная «дощечка» «Велесовой книги»

Стиль и язык «Велесовой книги» очень примитивны и не идут ни в какое сравнение с известными аутентичными летописями. Очень бедна «Велесова книга» географическими наименованиями и личными именами. Содержание ее довольно общее, как будто специально лишенное конкретных фактов. Порой текст подчеркнуто наивен: «В то время князи много трудились. И был тогда Кышек, велик и мудр. И умер он, и после него были иные, и каждый творил что-нибудь хорошее». Ничего подобного в ранних русских литературных памятниках нет, напротив, их тексты, как правило, очень насыщенные и продуманные, изобилуют географическими названиями и именами.