Ростерия (СИ)

— Я полностью согласен с формулировкой злодеяния и определением меры наказания, решение вступает в силу с… — он сделал непонятный знак рукой, задние ряды смогли увидеть Олега Лихоборова, вышедшего вперёд с очень мрачным видом. Мужчина набрал в грудь воздуха, повернулся в сторону символической дыбы и полил её жидким огнём. Всё действие сопровождалось грозным рёвом, жаром, от которого подтаял на площадке снег, и искрами, что блохами прыгали по близстоящим. И вот плакат, точнее, верхний его чёрный слой полностью истлел и открыл зрителям… огромного красного петуха, с недавнего времени, символа правосудия. Метафорично, не правда ли?

— Кощунство! — выругался человек из толпы тихо. — Превращать такое мероприятие в представление… — Евгения скользнула меж людей, опять отыскала сочувствующего и схематично зарисовала. Краем глаза она заметила опоздавших: четверо людей тоже были знатью, о чём говорила дорогая стильная одежда, и тоже имели кислые лица. На входе они остановились, подошли к придворному около маленькой стоечки и расписались на уже заполненном чернилами листе. «Ага», — подумала маленькая шпионка, прошмыгнувшая на огороженную территорию, слившись с толпой, и потому не заметившая человека у ворот: — «значит, большинство присутствующих здесь не по своей воле; ведётся учёт. Тем лучше для меня». По окончанию первого часа народ стал медленно уходить, и Женя, посчитав, что хорошо поработала, также незаметно вышла в парк и поспешила к небольшому родному домику на границе Кирилльска, рассудив, что не хочет смотреть на торжественные проводы упирающихся ссыльных. Вечером того же дня она впервые повздорила с ПаПе, в усадебке которого ребята и решили собираться, пока шторм не стихнет. Ссора возникла на совершенно неожиданной для девушки почве — из-за её задания. Евгения надеялась на похвалу, а получила выговор и, уставшая, не сдержала обиды.

— Я не понимаю, в чём виновата! У Вас в руках целый список возможных сторонников, составленный мной, все они из влиятельных семей, что я сделала неверно?!

— Хотя бы то, — устало потёр глаза куратор, — что я просил тебя о совершенно другом. Мы уже набрали необходимое количество ополченцев, к тому же из-за недавнего суда находимся в зоне риска, поэтому сейчас для нас главное — затаиться, не привлекать внимания и быть в курсе самых последних новостей. А не вербовать каждого, косо посмотревшего в сторонукоролевского двора!

— Но ведь число сочувствующих тоже очень важно, — возразила Евгения. — И мы сможем в подробностях узнать о сегодняшнем мероприятии из первых уст завтра же!

— Слухи имеют свойство несколько искажать информацию, — прервал её Павел Петрович. — И ещё кое-что: я уверен, все люди, подмеченные тобой, — взрослые!

— Я не вижу проблемы.

— Тогда посмотри повнимательнее! — вспылил мужчина. — Родители вынуждены будут поддержать детей, а дети родителей — нет!

— Но Вы сами сказали, что важен каждый новобранец, — буркнула Женя, не желая признавать ошибку.

— Да, но я повторюсь: сейчас нам важно правильно расставить приоритет задач, и только после этого приступать к их выполнению. И, да, взрослый человек с гораздо большей вероятностью сообщит о попытке провокации, чем ребёнок.

— Разъяснили, Павел Петрович, — сдалась девушка.

— Вот и замечательно, — мгновенно успокоился куратор. — Тогда иди домой, отдохни, ведь, если не смотреть на результат, поработала ты на славу. — Он встал с кресла, точнее попытался, потому что при первом же усилии охнул и согнулся пополам от стрельнувшей боли в спине. Смуглянка тревожно нахмурилась и оглядела мужчину, уже успевшего принять подобающее положение и сделать вид, словно ничего не случилось. Ладони его покрывали вздувшиеся мозоли и натёртости, так что для девушки не составило труда догадаться, что всё утро ПаПе вместе с мальчишками уничтожали следы их пребывания в Юрганских туннелях.

— Зачем, Павел Петрович? — с лёгкой укоризной спросила она. — Парни сами бы справились, крепкие, а силе применения не нашли.

Мужчина ответил ей таким же чуть осуждающим взглядом, растёр поясницу и поплёлся в столовую.

— Иди домой, Женечка, — повторил он. — Или перекуси со мной, если время терпит.

«Он идеальный человек», — с обожанием подумала она: «Как я могла сомневаться в его решениях?» — и послушно засеменила следом.

***

После школы девочки никак не могли дождаться возвращения родителей, сёстры, в особенности младшая, не находили себе места от зудящего волнения: скорее всего, оповещение об отсутствии Сани на занятиях Заболоцкие старшие уже получили, и теперь или недоумевают, или злятся, или до смерти перепуганы и мчатся домой. Но при всех вариантах входящих данных результат возможен только один — разочарование, сердитые взгляды и молчание в течение всего ужина. Одним словом, Александра едва не искусала кулаки до крови, а Лиза, которой очень легко передавалось чужое настроение, ходила взад-вперёд, словно это она сегодня прогуляла учебный день, хотя для девушки такое дело уже привычное, и она бы за себя меньше беспокоилась.

— Ты уверена, что они знают? — в очередной раз спросила Саша.