Росток

Приложив кончик языка к припухшей верхней губе, что придало ее лицу игривый и вместе с тем озабоченный вид, Майя дотронулась пальцем к сосновой веточке, вздохнула: «Григория бы в это царство зелени, свежести и аромата. Что бы он сказал о моем увлечении? Нет, не так! Разве одну ступеньку можно называть таким громким словом? Не криви душой, чаечка, можно! Из таких ступенек, исчезнувших и покрытых туманом прошлого, удалось бы сложить... — Она не подобрала определение, чтобы осудить или оправдать себя за непостоянство. — Разве это грех, что целый ряд моих начинаний я не смогла... Ну, тогда я не все обдумала, порола горячку... Результат? Срыв или неудача... Зато теперь, отдавая столько времени экспериментам... Да мне памятник должны поставить, если я найду способ борьбы с воздействиями канцерогенов на человеческий организм! С воздействиями, которые в конечном счете приводят к раковым опухолям... Я начала не с людей, не с теплокровных. И неожиданно, и оригинально! — Майя подошла к вмонтированному в стену стеллажу, провела рукой по картотеке. — У меня собралось много сведений. Они опровергают мое давнее ошибочное представление, что канцерогены вредны только для человека и других теплокровных. Для птиц, рыб, змей, бесхребетных. А для растений? В них нарушается развитие корней, формирование сосудов, клеток...»

Майя ласково погладила пушистую веточку сосенки.

— Как чувствуешь себя, моя маленькая? Не заболела?

Целый год она без жалости вводила канцерогены в грунт, в корни, под кору. Сосенка показала ей, как эта подкормка поглощается корнями, перемещается в ствол и ветки. Что она вводила? Нитросоединения и бен/а/пирен. Да-да, они разлагались в теле сосенки и были использованы ею. Что из этого? Не так уж и мало! Острые кончики иголок начали казаться Майе кончиками страниц ее монографии. А что! Растения обезвреживают воздух, очищают среду... Продвигаясь шаг за шагом, изучить, как именно они расщепляют и разрушают канцерогены! Это новые препараты, новые способы лечения. В конечном итоге — слава, уважение, награды, звания.

Майя села на стул возле картотеки. Чуткие пальцы привычно пробежали по верхнему срезу карточек. Коснувшись отдельной, скрепленной тонкой капроновой ниткой стопки карточек, отдернула руку, будто обожглась: «Почему же я тогда... Григорий ведь был... Он бы сумел подсказать...»

Майя закрыла глаза, задумалась. Представила себе недавнее...

С Карпат привезли кустарники и высадили в новом микрорайоне. Надеялась, что они очистят воздух от вредных примесей. После веселого и шумного субботника почти каждый день ходила туда, наблюдала. Заметных результатов не было. Попробовала заставить растения бороться энергичней — во время поливки вносила в грунт стимулятор. Ее предположения не подтвердились. Она как в горячке принялась менять стимуляторы, режим полива... С едва сдерживаемым раздражением пропускала мимо ушей въедливые замечания профессора-руководителя: «Торо́питесь! Не набрали достаточного количества экспериментальных подтверждений, а выводами сыплете как горохом». «Старик-старик! Тебе-то некуда спешить, у тебя все позади. Что в тебе отозвалось? Старческая зависть и консерватизм? Мне спешить нужно, мне! Дорогу к славе мне вымостят эти кустарники».

И только тогда, когда кустарники погибли черт знает почему, опомнилась. «Не посмотрела в корень», — издевалась сама над собой. Издевка... Она не укусит... Укусил старый профессор.

Из всех насаждений уцелел только один кустик. Даже не кустик, а веточка на нем. Она, равнодушная, опустошенная, махнула на все рукой, не придала значения словам профессора-руководителя: «Негативный — это тоже результат. По своим выводам он не уступает позитивному. Бросаете наполовину сделанное».

Окружив веточку жердинками, он принялся колдовать над нею. Все было — анализ грунтов, растворов, измерение перепадов температур, освещенности, пробы воздуха. Тысячи проб! Она удивлялась — откуда, из каких закоулков своей сухощавой немощной фигуры профессор добывает столько энергии, что ее хватило бы, наверное, на освещение целого микрорайона.

До крови искусала губы, узнав об открытии профессора: специально подобранные и растворенные в воде канцерогены стимулируют рост кустарников и деревьев. Увеличивается размер и количество органов. Их листва в полтора раза больше, чем у контрольных. И главное — профессор открыл закономерности перестройки жизненных процессов растений, доказал, почему они становятся неуязвимыми для целых полчищ микробов и вредителей-насекомых.

Всего одна веточка... Знать бы наперед, что она подарит профессору звание академика, почет, всеобщее признание! А ей, затеявшей все это...