Росток

Если бы не атакующие нас крысы все бы точно поприлипали к защитному борту, чтобы посмотреть, но резкий окрик нашего усача мгновенно всех убедил остаться на местах и продолжать бой.

— Пробуют прорваться, — сказал Борис, напряжённо всматриваясь в группу из пяти человек, яростно отмахивающуюся и отстреливающуюся. — Они к нам двигаются! Нужно помочь. Кто со мной?!

Мы с Витькой переглянулись и шагнули вперёд. Рядом со мной встал Шант.

— Нет, мальцы, вас не возьму, — улыбаясь, покачал головой Борис и выбрал нескольких из своих.

Они кинули пару бомб вниз, а потом принялись по тросу спускаться вниз.

— Эх, не удалось погеройствовать! — в сердцах воскликнул Шант, осматривая столбы на наличие крыс.

Мы в это время стреляли из винтовок на максимальной скорости, прикрывая мужиков, которые плотной группой пробивались к спасающимся. Этот прорыв был на грани. Они поровну разделили обязанности. Половина стреляла, а половина работала ножами, уничтожая крыс. Вскоре они вышли за пределы дальности нашего оружия. Оставалось только смотреть на них, продолжая отбиваться от крыс.

Кругом стояла вонь от горючего вещества, а ещё сильно пахло кровью, железом и крысами. Весь наш настил был в крови и мы все, казалось, были в ней вымазаны, но я так устал, что сил не было даже обратить на это внимание.

После того, как вернулся искусанный объединенный отряд, потерявший двух человек из сопровождающих Янеца, все завертелось с новой силой. Спустя минут пятнадцать после их возвращения пала вторая вышка. Последний оставшийся в живых поджёг несколько бомб, кинув их в ящик с патронами. Рвануло так, что вышку разнесло в клочья и мы остались одни.

Я к тому моменту уже не чувствовал пальцев, продолжая заряжать, обжигаясь о раскалённый металл и стрелять. Снова и снова. Монотонная работа. На свою винтовку я уже даже не смотрел, руки все делали сами. Мы даже не заметили как здоровенная, упущенная мужиками с шестами крыса, прыгнула на одного из них, вцепляясь в шею и перекусив, похоже, артерию. Кровь хлестала фонтаном, обдав нас всех. Прибил тварь Борис. Они с градоуправителем, казалось, были повсюду, но особенно выделялся первый. Он делал несколько дел одновременно и при этом успевал ещё командовать, подбадривая защитников. Пару раз и к нам подходил, но я его толком не слышал.

— О, больше из нор не лезут! — воскликнул глазастый Витька, которого пошатывало от усталости, — Этих, значит, добить осталось.

Легко сказать. Добивание проходило несколько часов. Крысы, после смерти последнего крысиного короля, ломанулись в разные стороны. Одни к норам, а другие в город. За последними и началась охота. Не зря поговорка есть про крысу загнанную в угол. Мы в ее правдивости убедились на собственной шкуре.

Твари прятались по всем щелям и углам какие могли найти. Не нашедшие себе убежище, лезли в дома. Тут и там жители пытались отбиться от этой напасти. Мы, как имеющие оружие, бегали по всему городку, помогая обороняющимся и отстреливая эту погань. Под конец твари совсем обезумели, начав кидаться на все что шевелится и совершенно не обращая внимания на раны. Одна такая обезумевшая крыса чуть Шанта не порвала.

Мы с ним забежали в один из домиков, откуда доносились вопли. Успели в последний момент. Шант в полете сбил эту дрянь, прыгнувшую на женщину и зазевался, думая, что оглушил или убил, так как удар по силе вышел изрядным, но не тут то было. Крыса, ударившись об пол, тут же прыгнула на приятеля. Я вовремя выстрелить успел. Долетела уже подыхающая.

Наконец, в нашем районе, судя по наступившей тишине, в которой было слышно негромкую ругань местных, больше было делать нечего и мы, встретившись с Витькой и Роланом, бывшим у него в напарниках, потащились к дому местной администрации. Нам на него Янец указал, когда зачистка началась. Там нас встретили какие — то женщины, а потом я уже ничего, почти, не помню. Помню только как осмотрели нас на предмет ранений и отпустили. Прислонились мы с парнями к стеночке дух перевести да так и вырубились. Я несколько раз только глаза открывал, просыпаясь от беготни вокруг, а потом засыпал снова.

— Эй, герои, просыпайтесь, давайте — меня кто — то потряс за плечо.

Нехотя разлепив веки, я уставился на улыбающегося градоуправителя: — Дядька Янец, дай поспать, а? — пробурчал сквозь остатки сна, а потом до меня дошло что я ляпнул. Сон как рукой сняло.

Рядом фыркнули и расхохотались по — женски мелодично.

— Парень, ты уважение — то имей, — буркнул рядом стоящий охранник градоуправителя, нахмурившись и всем своим видом демонстрируя осуждение моей фамильярностью.

— А и пусть, — махнул рукой долговязый, вдруг улыбнувшись, — я не против. Заслужил.

На охранника было больно смотреть. Он замер вначале удивлённо, а потом выразил мимикой лица такую гамму чувств, будто, у него только что мир перевернулся с ног на голову.

— Пошли, ребята, — позвал Янец, распрямляясь, — помоетесь, да поедим. Я голодный как вся стая этих крыс. Если не поторопитесь, сам вас съем.