Ростом с гору Вашингтон

В 1095 году в Клермонтском соборе папа римский Урбан II изрек: «Иерусалим — это пуп земель, земля плодоноснейшая по сравнению со всеми остальными, она словно второй рай… Кто здесь горестен и беден, там будет радостен и богат». Это был призыв к крестовому походу на Восток под предлогом освобождения «гроба господня». Участникам гарантировали отпущение грехов и «обретение вечного блаженства». Причем — «малым трудом».

Спустя 888 лет дух зачинателя первого похода, вызванный с того света политическими спиритами, возник не где-нибудь, а прямо в столице штата Флорида. Причем явился он не в своем облике, а в облике самого президента США. Хозяин Белого дома приехал в Орландо, забросив все государственные дела в Вашингтоне, чтобы выступить с очередной провокационной речью, еще раз подтвердившей, что нынешняя вашингтонская администрация способна мыслить лишь категориями конфронтации и воинствующего, оголтелого антикоммунизма.

Обращаясь к участникам 41-го ежегодного съезда национальной ассоциации евангелистов, он заявил, что считает коммунизм «источником зла в современном мире». Более того, хозяин Белого дома договорился до того, будто основатели и последователи марксизма-ленинизма «отвергают всякую мораль», выходящую за рамки классовых концепций.

В американской прессе возникло немало толкований «тактического назначения этой речи». Во всяком случае, все комментаторы сходились в одном: призыв к «крестовому походу» против коммунизма «отражал искренние убеждения президента Рейгана».

Спустя три десятилетия, вслед за Джоном Фостером Даллесом, глава вашингтонской администрации объявил «холодную войну» «священной войной». Предшественники Рейгана в Белом доме расценивали «холодную войну» как «идеологический конфликт». Но при этом они уделяли особое внимание пропагандистской кампании для того, чтобы убеждать американцев, что «война еще не закончена». Причем главным оставался тезис о неких «притязаниях Советского Союза на мировое господство».

Интересны в этой связи воспоминания американского политика Дина Ачесона о том, как ему пришлось убеждать конгрессменов в неизменности следования курсу Трумэна. Д. Ачесон описывает в своих мемуарах, что на совещании конгресса в конце февраля 1947 года он доказывал, что исполнительная власть нуждается в поддержке законодателей для проталкивания доктрины Трумэна и предоставления субсидий промышленно развитым странам. Совещание не вошло в нужное русло до тех пор, пока сам Ачесон не произнес речь, о которой он вспоминает с огромной гордостью. Он сказал, что налицо «советское наступление по трем направлениям — на Иран, на Дарданеллы и на Грецию». Во всех трех случаях, по его словам, «целью русских было установление господства». Если бы они добились успеха на одном направлении, то, говорил он, «как от гнилых яблок в корзине, гниль распространилась бы сначала на Средиземноморье, на нефтедобывающие страны и Южную Азию, а затем на Южную Европу, где Италии и Франции угрожали самые крупные коммунистические партии в западном мире».

На конгрессменов это произвело большое впечатление. Как прекрасно знал Ачесон, он одержал победу над конгрессом при помощи лжи в отношении «советской угрозы», и даже через двадцать лет, в своих мемуарах, он с гордостью пишет об этом. Этот пример весьма показателен для того, чтобы понять, как была задумана «холодная война» и как ее понимали ведущие американские стратеги.

«Холодная война» была великолепным способом, при помощи которого можно было мобилизовать население на поддержку агрессивной и интервенционистской политики под предлогом угрозы со стороны противника — другой великой державы. «Именно так эта концепция действует и сегодня, — пишет профессор Массачусетского технологического института Ноам Чомски. — «Холодная война» — это высокоэффективная система. В то же время она весьма нестабильна и может разрушиться в любой момент. Но стратеги готовы идти на этот риск для того, чтобы быть в состоянии господствовать над большой территорией».

К 1950 году усилия вашингтонской администрации по оживлению международной конфронтации для решения возникшей внутри Соединенных Штатов проблемы перепроизводства и угрозы экономической депрессии, а также урегулирования внешней проблемы организации контроля над большой территорией провалились.

«План Маршалла», несмотря на все усилия Вашингтона, не мог решить эти проблемы. «Ястребы» всячески стремились вновь подогреть международную конфронтацию. Это было «естественным выходом».

Документ под номером СНБ-68, написанный в 1950 году и долгое время остававшийся секретным, был основным стратегическим документом первых лет «холодной войны». Его автор — Поль Нитце, возглавляющий ныне «Коалицию за демократическое большинство» — одну из наиболее «ястребиных» лоббистских групп в США. Его документ в полуистерических формулировках доказывал, что «холодная война» — это «настоящая война».