Ростов-папа. История преступности Юга России

Часовщики тоже действовали компаниями. Вместе с продающим ехали два-три набойщика. Их обязанностью было отыскать пассажира попроще и с деньгами, а затем — набить цену.

— А они… того… не поддельные? — вопрошал покупатель, с сомнением разглядывая аляповатую позолоту.

— Из настоящего американского золота, — негромко журчал часовщик. — Век бы не продал, да без денег остался — обокрали…

— А что, продаете? — вмешивался проходивший мимо набойщик. — Почем?

— Продаю. Прошу двадцать, а он, — кивал часовщик в сторону покупателя, — только шесть дает. Смех!..

— А я двенадцать дам, — поднимал цену набойщик.

— Но-но! — отталкивал его покупатель. — Две со-собаки дерутся, третья не лезь…

Подходили другие два набойщика, прикладывали часы к уху, пробовали крышку на зуб. Сообщали друг другу:

— Настоящее американское! И идут здорово!

Покупатель слушал и входил в раж: перекупят, сукины дети!

— Ну, вот что — двенадцать с полтиной — крайняя цена…

Часовщик огорченно махал рукой:

— Ладно, владей! Эх, часы мои, часики!..

Через неделю с часов слезала позолота, начинались поломки. Дешевка становилась тем, чем она и была на самом деле».

Вместе с часовщиками действовали глухонемые, щипачи, продавцы липового золота и т. п.

Наиболее опасными считались мойщики — ворующие у сонных пассажиров. Василий Трахтенберг так их характеризовал: «Воры, занимающиеся кражами исключительно на станциях ж. д. и в поездах во время хода последних. Они не покупают, не торгуют у своей жертвы вещь, как другие воры, а «моют» ее (жертву). Разряд этих преступников крайне опасен: они не останавливаются даже перед убийством пассажира, находящегося в отдельном купе вагона, и, совершив «стирку», не дожидаясь станции, спрыгивают прямо с поезда на полотно ж. д. и скрываются. Ввиду особого характера таких краж за них возлагается судом гораздо более тяжкое наказание, чем за другие виды краж».

В Ростове были известны мойщики Ванька Головашев, бежавший из симбирской тюрьмы благодаря ловкой подмене себя на «дядю сарая» (доверчивый арестант, выкрикивающий себя под чужим именем), Мишка Бобровский (внешне двойник Феликса Дзержинского), Соломон Израилов.

«Помыть сазана» можно было в вагоне не менее чем 2-го класса (купе), в 3-м классе и народ победнее, и свидетелей поболе. Мойщики долго пасли свою жертву, тщательно выбирая и оценивая ее еще на вокзале. Выбрав, подсаживались в вагон.

В купе предлагалась простая схема: знакомство — выпивка — снотворное. Сначала просто спаивали сазана. Но это было чревато, ибо не факт, что тот опьянеет быстро и раньше, чем сам мойщик. Потом начали применять дурман в красноватом растворе, подмешанный к пиву. Тоже чревато — можно было не рассчитать дозировку и отправить клиента к праотцам. В итоге вычислили оптимальный вариант: водка плюс дурь — незаметно добавляли из склянок бесцветную дурманящую жидкость в водку. Это у ростовских майданников называлось «ловить на собачку». В более поздние времена таких воров называли клофелинщиками.

Иногда «на собачку ловили» по-крупному, пользуясь служебным положением.

24 июля 1916 года из Харькова в Ростов в полночь вышел почтовый поезд № 13. Почтовые чиновники везли в нем объемистую сумку со 150 тысячами наличными, принадлежащими московской конторе Госбанка. Баул был неподъемный, весом полтора пуда. Деньги пересылались из Смоленска в Тифлис.

Сопровождали баул разъездной почтовый чиновник Зорич, два его помощника, Куприенко и Коровков, стражник Христенко и почтальон Хвостов.

В дальней и тоскливой дороге Куприенко предложил скучающим коллегам испить припасенного кофейку, заранее заряженного хорошей порцией люминала. Когда те очнулись, в почтовом вагоне не было ни Куприенко, ни баула, ни ключей от кладовой вагона. Тот спрыгнул на ходу, встретился с поджидавшей его в Харькове сожительницей, опереточной певичкой ростовского кафешантана Черновой, укатил вместе с ней в Одессу.

Расследовал дело лично начальник Петербургской полиции Владимир Филиппов, но результата это не принесло.

Обычные майданники особо харчами не перебирали — воровали все, что плохо лежит: личные вещи, зонтики, чемоданы, белье, обувь.

Шайка во главе с ростовским мещанином Стефаном Фридманом, обер-офицерским сыном Львом Солобикиным и барышником Ильей Айзеншмидтом, который торговал старым платьем на Новом базаре, 25 апреля 1892 года только за один рейс на поезде Владикавказ — Ростов украла паспорт у британскоподданного Асорема Тернбулла в вагоне 1-го класса, у ростовского купца Григория Платиса — чемодан с золотыми вещами в вагоне 2-го класса, чувал с бельем у вдовы статского советника Евгении Костылько.

Ростовские вокзальные банщики мало чем отличались от обычных трамвайных карманников или базарных халамидников. Их добыча состояла главным образом из краденых портмоне (Сашка Донской, он же Дмитрий Романенко, ухитрился стырить более 60 бумажников, пока не попался) или из чемоданов-углов, «антипок» и корзин-скрипух.