Ростов-папа. История преступности Юга России

Вздержчиком международного масштаба был известный вор рижанин Озолин (по крайней мере, именно на это имя у него имелся паспорт, хотя, скорее всего, и фальшивый), «гастролировавший» в Ростове весной 1916 года. В свое время он с подельниками колесил по Старому и Новому Свету, практикуясь в разных, так сказать, жанрах. В Париже Озолин входил в шайку апашей, терроризировавших предместья французской столицы. В Германии и Австро-Венгрии специализировался на мошенничестве. В США — набивал руку на вздержке, тренируя пальцы на ломке кредитных билетов.

Возможно, останься он обычным вздержчиком, его «гастроли» успешно продолжились бы. Но Озолину не терпелось расширить кругозор, и в Ростове рижанина понесло в домушники. С несколькими подельниками он попытался подломить квартиру присяжного поверенного Аполлона Домбровского на Пушкинской. Однако новое амплуа сыграло с шоттенфеллером злую шутку. Мало того что, не имея нужной квалификации, городушники жутко наследили в доме, так еще и разбудили хозяина, который не испугался и начал палить из револьвера по громилам.

Рижские недотепы струхнули, бросили на месте преступления фуражку, часть похищенных вещей, ботинки и пальто, по которым полиция их быстро вычислила. К тому же один из налетчиков был ранен.

На допросе в полиции пришедший в себя Озолин философски заметил: «Воровство — это спорт. Воры и полиция — состязующиеся спортсмены. Удастся вам разоблачить меня — вы победили, не удастся — победителем остаюсь я». В Ростове же чужаки, даже международного уровня, редко оставались победителями.

Поездная бригада

Географическое положение портового Ростова способствовало развитию сети железных дорог в регионе, что в свою очередь вызвало резкий всплеск активности среди промышленников, торгующих с заграницей. Отдельная ветка дороги была проложена вдоль правого берега Дона и проходила через весь многокилометровый порт от Нахичевани до устья Темерника. Доставлять грузы по железке было удобнее и дешевле как для портовиков, так и для грузоотправителей.

Разумеется, богатая железная дорога всегла привлекала внимание местной босоты. А то, что она на значительном протяжении пролегала по территории Нахичевани и Ростова, и вовсе делало чугунку объектом самого пристального внимания отдельной группы уголовного мира — поездушников, которые, в свою очередь, делились на подгруппы: банщики (от немецкого bahn — станция), майданники и краснушники.

Первые занимались кражами на вокзалах, вторые — в поездах, третьи грабили грузовые вагоны и экипажи у вокзалов.

Наиболее опасными и массовыми акциями отмечались последние, именуемые краснушниками из-за кирпично-красного цвета товарных вагонов. Их ареал деятельности охватывал прежде всего территорию «Горячего края» и плавни между Ростовом и станицей Батайская.

Стоит подчеркнуть, что краснушники никогда бы не смогли работать по наитию, без помощи самих работников железной дороги. Необходимо было знать время следования поезда, его приблизительную скорость, что за товар в вагонах, в каких именно, где лежит, как к нему лучше подобраться и т. п. Для этого непременно нужно захороводить обходчиков, будочников, кладовщиков, диспетчеров, машинистов, стражников и т. д. Они, конечно, и сами приворовывали, но дорожное начальство все же старалось вести строгий отбор персонала, да и надзор за ним был тщательный. Стать же кротом для краснушников с гарантированной долей добычи было весьма заманчиво да и безопаснее. Тем более что стоимость перевозимых грузов впечатляла.

В 1892 году у одного из самых известных краснушников Нахичевани по кличке Самолет (любопытно, что оставалось еще почти 10 лет до того момента, когда братья Уилбур и Орвелл Райт подняли в небо первый в мире аэроплан) был целый штат своих людей среди железнодорожных агентов. Специально для его шайки они мелом наносили на вагоне метки, чтобы налетчики видели, где спрятан наиболее ценный груз.

Известный в Ростове поездушник Тарас Ермаков действовал в связке с железнодорожными агентами из Владикавказа. Ему сообщали установочные данные отправленного товара и место, где кондукторы на ходу сбросят его с поезда. Товар затем складировался на Старом базаре в гостинице «Турецкое подворье».