Рота особого назначения. Подводные диверсанты Сталина

Его явно тащили на край света для проведения какой-то диверсии, а вот какой именно, не успел Соколов рассказать. А может, просто и сам не знал.

– Я побежала в школу. Приду вечером! – объявила Мария Ивановна, выскакивая из-за стола.

Неторопливо допив чай, Федоров вымыл посуду и пошел к бревнам, по пути прихватив тупой, с зазубринами, топор на расшатанной ручке и большой точильный круг.

Первым делом Федоров осмотрел фундамент три на пять метров, сложенный из больших бревен, которые поверху были покрыты мхом.

«Года два как муж учительницы сбежал. Не меньше», – определил Федоров, начиная счищать топором мох.

– Для этого специальный струмент нужон, – неожиданно сказал справа старый голос.

Федоров примерно представлял, какую картину он увидит, но действительность превзошла все его ожидания.

На обрубке бревна сидел невысокий узкоплечий дед в белой косоворотке, черном пиджаке, длинных штанах, которые до половины закрывали лапти, и протягивал ему какую-то железку с двумя ручками по бокам.

Взявшись двумя руками за ручки, Федоров начал счищать с бревен мох.

Работа действительно пошла быстрее.

Посидев полчаса, дедок встал и, подойдя к фундаменту, придирчиво его осмотрел, но говорить пока ничего не стал, забрав топор.

– Хорошая баня начинается с печи, – пробурчал дед себе под нос и быстро, совершенно не по годам, ушел.

Через час во двор въехала телега, на которой был наложен красный кирпич, три полных мешка, а спереди восседал дед.

Сбоку от телеги шли два мужика с недовольными рожами явных любителей зеленого змия, но еще довольно крепких на вид.

– Переоденься, милок, – предложил дед, протягивая Федорову черные брюки и рубашку.

Честно говоря, в шерстяном спортивном костюме было несколько жарковато, да и тапочки слетали с ног.

Переодевшись прямо на месте, Федоров с новыми силами взялся за работу.

Пока он очищал фундаментные бревна, дед с помощниками успел сложить половину печи.

Наступало время обеда.

Надо было кормить работников, и Федоров решился.

Заскочив на минуту в дом, напоил Соколова, который по-прежнему лежал на печи и только, когда Федоров его поил, недоуменно таращил глаза.

Обшарив карманы куртки Соколова, Федоров вытащил комок скомканных денег и выскочил во двор, прихватив в сенях десятилитровый казан и здоровенную деревянную ложку.

Отведя деда в сторону, Федор протянул две самые крупные бумажки и попросил:

– Надо купить мяса, моркови, лука, риса, пол-литра растительного масла и страдальцам бутылку. Я по-быстрому приготовлю плов.

– Не надо денег! Все сейчас принесут! – отказался дед, смотря, как Федоров пристраивает на камнях казан.

Один из страдальцев убежал после короткого наказа, а второй продолжал аккуратно класть кирпичи.

Хмыкнув, дед отодвинул Федорова и через пять минут сложил вполне приличный очаг, наверх которого водрузил казан, под которым Федоров быстро развел огонь и, плеснув туда литр воды, стал ждать, пока она закипит.

Сбегав в дом, принес оттуда тряпку, финку и обрезок доски, которые положил около очага.

Дед с интересом смотрел на Федорова, который, обмотав палку тряпкой, начал тщательно мыть казан.

– Лучше послать моего племянника на речку. Там он песком отдерет посуду. Или с мылом вымыть! – внес предложение дед, смотря, как Федоров ложкой вычерпывает воду из казана.

– Мылом мыть плохо! Остается неприятный мыльный запах, – пояснил Федоров, насухо вытирая внутренность казана сухой тряпкой, которую, как и мокрую, кинул в жарко пылающий огонь.

Открыв бутылку с маслом, Федоров широко открыл глаза.

– Это наше масло, которое мы сами делаем, – нетерпеливо мотнул головой дед, предлагая Федорову не отвлекаться на ерунду.

– Почистите морковь и лук! – приказал Федоров, быстро начиная резать мясо на маленькие кусочки.

Оба страдальца бросили работу и стали чистить морковь и лук вполне приличными навахами[109].

Набрав полную горсть луковой шелухи, Федоров кинул в казан, в пузырящееся масло.

– Зачем ты это делаешь? – с интересом спросил дед, смотря, как Федоров убирает мелко нарезанное мясо на лист лопуха.

– Шелуха или даже мелко нарезанная луковица убирает запах масла и его горечь, – пояснил Федоров, вытаскивая из казана черную, обгоревшую шелуху.

Неожиданно появилась Мария Ивановна с двумя бородатыми мужиками, которые степенно пожали руку сначала деду, потом двум страдальцам и только после этого Федорову, который вовсю резал морковь, успевая помешивать мясо.

– Быстрее на терке пошинковать, – заметил высокий бородач, снимая черный пиджак, под которым обнаружилась синяя косоворотка.

– Мария Ивановна, пару стаканчиков принесите, – попросил Федоров, выуживая из казана пару ложек поджаренного мяса.

– Что вы готовите, Сергей? – спросила женщина, останавливаясь в двух метрах от очага.

– Плов! – коротко ответил Федоров, высыпая в казан нарезанную соломкой морковь.

– У меня специи есть! – вспомнила женщина и убежала, чтобы через минуту вернуться, принеся еще и два стакана и пять стальных вилок.

– Налейте работникам по сто граммов, – попросил Федоров, быстро нарезая лук.

Финка резала лук как по маслу.