Ротмистр Гордеев 2 (СИ)

— Мне трудно назвать точные цифры…

— Хотя бы приблизительно, — просит Дараган.

— Как понимаете, никто японцев не считал, но по моим прикидкам — не менее триста-четыреста человек «двухсо…», то есть погибшими, и раза в полтора больше раненными.

— То есть вы вывели из строя как минимум семьсот японских солдат, причём только в двух боях. А ведь были и другие схватки?

— Разумеется. Мы не раз сталкивались с японцами. В этом и был смысл рейда — нанести максимальный урон в глубоком тылу противника.

— Подтверждения этих результатов…Ну, кроме ваших рапортов и докладов ваших солдат, имеются?

— К сожалению, замотался и забыл взять справку в японском штабе, — признаюсь я. — Виноват, исправлюсь.

Шутка срабатывает, многие офицеры улыбаются.

— Хорошо-хорошо! Мы вам верим. В двух боях вы истребили пару батальонов японцев, ещё столько же отправили в госпиталь. Наверное, счёт идёт на тысячу уничтоженных и раненных?

— Где-то так. Может, чуть больше…

— Прекрасно! — Дарагану кажется, что он поймал меня на чём-то предосудительном. — А сколько людей было под вашим началом?

— Пятьдесят.

— Я не ослышался? — говорит Дараган скорее для аудитории, чем для себя.

— Вы не ослышались. Как раз эту информацию проверить легче простого.

— Замечательно! — как ребёнок радуется Дараган. — То есть мы всем офицерским собранием услышали, что только во время этого рейда на счету у каждого из вас где-то по двадцать трупов врага. А может и больше.

Он испытывающе смотрит на меня.

— Так и есть. Если вы ошиблись, то в меньшую сторону. Мы неплохо покрошили японцев за эти дни, — спокойно отвечаю я, догадываясь, к чему весь этот цирк.

Он обводит собравшихся торжествующим взглядом.

— И после этих слов — вы всерьёз хотите, чтобы мы вам поверили?!

Я не выдерживаю, хотя понимаю, что меня начинает заносить.

— Я, как офицер, привык хорошо выполнять свою работу. И я уверен, что это ещё не самый большой результат, и нам есть к чему стремиться! Если хотите — могу научить.

Последняя фраза — точно лишняя. Лица собравшихся начинают багроветь — поднеси к ним спичку, и она загорится.

Но пить «боржоми» поздно. Я на взводе.

— Штабс-ротмистр, вы заговариваетесь! Теперь мы точно убеждены в том, что вы нарочно подстроили смерть штабс-капитана Вержбицкого. Сами вы его убили или вам кто-то помог — ещё надо разбираться! — гневно выпаливает НикНик, которого мои слова похоже задели больше всех.

Учитывая, что до начала войны он вообще не нюхал пороха — ясно почему подполковник так разозлился.

Мне хочется послать всех на три весёлые буквы и уйти, но я заставляю себя остаться. Нет уж, сражаться — так до конца! Меня этому ещё учили отец и мать, а потом вдолбили в училище.

— Я готов принять любой вердикт суда, — произношу я с гордо поднятой головой. — Но в любом случае, всё что я тут рассказал — чистая правда. Я не стал бы обманывать боевых товарищей!

— Суд удаляется на совещание, — произносит НикНик. — О нашем решении вы узнаете через полчаса, а пока всех господ офицеров, кроме судей, прошу покинуть зал.

Взгляды судей не обещают мне ничего хорошего. Эх, не служить мне больше в 52-м… Надо наверное было сразу соглашаться на перевод…

Внезапно в зале становится подозрительно тихо. Повинуясь общему инстинкту, оборачиваюсь.

На пороге хорошо знакомый — прикомандированный к части полковник Генштаба Ванновский, с которым мы когда-то неплохо и с пользой провели время, устроив маленькое соревнование по стрельбе.

Он взволнованно утирает пот с лица и выглядит запыхавшимся.

— Господа, надеюсь, я успел вовремя!

— В чём дело, Сергей Петрович? — спрашивает дотоле сосредоточенно молчавший Али Кули Мирза. — У вас какие-то новости?

— Так и есть. Рассчитываю, что вы ещё не успели вынести штабс-ротмистру Гордееву приговор.

— Ещё нет, но через полчаса приговор будет…

— В таком случае, надеюсь, вы примете к сведению следующие сведения, — полковник набирает полную грудь воздуха. — Во-первых, подполковник Маннергейм подтвердил информацию о том, что штабс-капитан Вержбицкий шпионил на японцев.

Зал взволнованно гудит. Многие бросают в мою сторону взгляды.

— А во-вторых? — интересуется Али Кули Мирза.

— А во-вторых — сегодня был схвачен японский офицер с важными документами. Из них следует, что во время рейда штабс-ротмистра Гордеева по тылам врага, его отрядом был нанесён колоссальный урон неприятелю. Счёт убитых и раненых солдат неприятеля идёт на тысячи, господа! И, если это не успех — тогда у меня нет каких-то других слов, чтобы назвать это!

Глава 9

На комполка страшно смотреть. Али Кули Мирза бледнеет, краснеет. Собрание шумит взволнованно и всё ещё недоверчиво.

— Сергей Петрович… В такой результат, согласитесь, поверить нелегко… Рассказы штабс-ротмистра больше напоминали похвальбу барона Мюнхгаузена…

Ванновский повышает голос, чтобы его слышали все собравшиеся.

— Господа, не участвуй я сам в допросе, я бы, вероятно, как и вы не поверил бы. Но факт остаётся фактом.

— А не может быть ошибки перевода? — хватается за последнюю соломинку Дараган.