Ротмистр Гордеев 2

— Сергей Красенович! Это он!

— Господа офицеры, здесь японский шпион! — рык Николова заставляет всех замереть.

Лже-Рассохин оборачивается и выхватывает револьвер. Ему всего несколько шагов до заветной двери.

Врёшь, не уйдёшь!

Хватаю стул и кидаю его в голову шпиону. Немного промахиваюсь — стул прилетает злодею в плечо.

Он пошатывается и этого мгновения хватает многим из присутствующих, чтобы выхватить оружие и направить на лже-Рассохина.

— Взять его! — командует Николов своим контрразведчикам.

Несколько человек с наганами в руках бросаются к шпиону.

Грохочет выстрел. Один из офицеров со стоном хватается за простреленную ногу. Галифе быстро темнеет от крови.

Лже-Рассохин хватает какого-то пухлого полковника, явно из интендантов, прикрываясь им, приставляет ему к голове ствол своего револьвера.

Ситуация патовая.

— Рассохин, или как вас там, на самом деле, — звенящую тишину нарушает голос Николова, — у вас нет шансов. Бросьте револьвер и сдавайтесь.

В глазах шпиона отчаяние, но не страх.

Неожиданно он выхватывает из кармана металлическую трубочку и закидывает в рот таблетку.

Яд?

Секунда и тело шпиона стремительно трансформируется в огромного полосатого… тигра. Страшный удар когтистой лапы отбрасывает пухлого полковника в сторону. Из его разорванного горла хлещет кровь.

— Соня! На пол, живо! — ору я что есть силы, толкая девушку вниз и разряжая в чудовищного оборотня весь барабан револьвера.

Стреляю не только я. В зале грохот пальбы, в воздухе повисает резкий кислый дым сгоревшего пороха. Видно, как пули попадают в тело тигра. Вот только демоническому оборотню они, как слону дробины.

— Стрелять серебром! — Николов пытается перекричать пальбу.

Странно, что мой амулет никак не реагирует на демона. А демоническое создание рвётся к дверям кабинета.

Выхватываю трофейный вакидзаси и бросаюсь вперёд. Успеваю достать противника в последний момент — у самых дверей кабинета.

Магический клинок пробивает шкуру чудовищного создания, входя в мякоть задней лапы

С диким рычанием тигр разворачивается — чудовищные когти со свистом проносятся в миллиметрах от моей груди, распарывая заёмный мундир бедолаги-поручика. Успеваю ткнуть клинком в бок оборотня. Кажется, что скрип, с которым металл скользит по рёбрам противника, слышен на всю приёмную.

Тигр отступает от меня и двери в кабинет командующего на пару шагов, приседает для прыжка. Всё, мне кранты.

Бах! Бах! Серебряные пули бьют чудовище в правый бок рядом с лапой. Кажется, Николов успел перезарядить свой револьвер противодемоническими пулями.

Жуткий вой боли и рёв ярости сотрясает стены. Хромая тигр-оборотень крутится по залу, питаясь увернуться от летящих в него пуль, а затем с рёвом кидается в окно. Грохот и звон разбитого стекла и чудовище выскакивает из штаба на улицу.

Вслед ему летят пули, но тварь, петляя зигзагами, словно заяц стремительно исчезает из виду.

Помогаю подняться с пола Соне. Она в ужасе смотрит на располосованный на груди мундир — орденский знак Святого Владимира болтается на одном честном слове.

— Николя, вы целы? Не ранены?

— Чудом.

Из кабинета наконец появляются благоразумно пересидевшие там всю суету Алексеев с Куропаткиным с револьверами в руках. За окном слышен нарастающий гром. Гроза? Нет… это японские орудия начали свою канонаду.

В приёмную из коридора вбегает кто-то из штабных.

— Господа! Японцы перешли в наступление!