Роуэн из Рина

Он отковырнул с пергамента засохшую грязь и повел пальцем по тропинке, чтобы найти на карте то место, где они сейчас отдыхают. Оказалось, что около трети пути уже пройдено. Отсюда нужно будет снова повернуть на запад и дальше пойти вверх, до какого-то места, похожего на крутой утес, где почему-то обрывается красная линия. При мысли еще об одном страшном восхождении сердце у Роуэна ушло в пятки.

Он нашел на карте третье пустое место, где раньше белело пятно. В неверном свете костра он с трудом разобрал:

Иди, куда рука махнет,
Там, где детишек хоровод.
Когда, дыша, склонится лик,
В глаза заглянешь напрямик.
Лучи отметят — не свернуть —
От вечной тьмы к спасенью путь.

— Дети! — воскликнул Аллун. — Интересно, где же здесь могут быть люди? Ах, Марли, люди — это вода! Корыто с горячей водой, чтобы помыться. Мягкие постели. А еще миски с похлебкой!

— Похлебка похлебкой, но не забывай, что люди носят с собой оружие, и бойся незнакомцев, — сказала Марли. — Их может быть много, а нас — всего лишь горстка.

Силач Джон посмотрел на мрачную молчаливую Гору.

— Если здесь и живут люди, они хорошо спрятались, — сказал он. — Что ж, посмотрим. А сейчас отдыхаем. Выйдем завтра на заре. Если мы будем гостями, то лучше прийти пораньше.

Роуэн сильно устал, но, даже когда все пожелали друг другу спокойной ночи, он еще долго не засыпал. Силач Джон и Аллун, точно гусеницы, завернулись в свои одеяла, Марли просто натянула одеяло на себя. Роуэн подумал, что ночью будет очень холодно. Пока же от остывающего костра шло тепло — его угли тихо тлели. У Роуэна в голове все крутились слова карты. Он пугался, слова не давали ему заснуть, снова и снова вспоминалось: «…От вечной тьмы к спасенью путь… От вечной тьмы к спасенью путь».

* * *

Роуэн проснулся с тяжелой головой и услышал, как Марли засыпает угли землей, а Аллун что-то насвистывает. Было еще темно, но на краю неба уже брезжила заря, а птицы начали петь свои песни. Роуэн подумал о Звездочке и о других букшахах — сейчас Джиллер и Аннад поведут их на озерцо. Он представил себе, как недовольно фырчат звери, ведь там ничего не изменилось. Им, наверное, очень хочется пить. Сейчас они попробуют грязную бурую воду, помотают своими тяжелыми головами и начнут рыть копытами землю. И все время будут удивляться, куда это подевался Роуэн.

«Звездочка, мы постараемся быстрее дойти, — мысленно обратился к ней мальчик. Он закрыл глаза и снова и снова повторял про себя эти слова, как будто хотел, чтобы Звездочка его услышала. — Мы скоро будем на вершине Горы. Мы скоро найдем там воду…»

И тут глаза Роуэна расширились от ужаса при мысли о том, что завтра — ну послезавтра — они дойдут до вершины Горы. А там — Дракон. В сердце что-то екнуло, и его затошнило. С ним уже столько всего случилось, он такого уже натерпелся, что чуть было не забыл о самом ужасном. И вот теперь Роуэн вспомнил о нем. Он кое-что заметил: вставал новый день, занималась заря, а с Горы доносилось только щебетание птиц. Дракона опять не было слышно.

Роуэн не переставал об этом думать даже тогда, когда они двинулись в путь, на запад, и стали подниматься на Гору.

— Аллун, — тихо позвал он, — как ты думаешь, может, Дракон умер? А может, он здесь больше не живет?

— Надеюсь, очень надеюсь, — весело отозвался Аллун. — Знаешь, я поразмыслил и решил, что, пожалуй, я не хотел бы встретиться с ним.

— Утром я его не слышала, — добавила Марли.

— И вечером было тихо, — заметил Силач Джон и бросил быстрый взгляд на Роуэна. — Многие, конечно, говорят, что на Горе нет никакого Дракона, ведь его никто не видел. Мы же не знаем, правда ли то, что говорится в старинных легендах.

— Понятное дело, Бронден им не верит, — сказала Марли.

Похоже, все подумали об одном и том же. Бронден никогда ничему не верила, если только не видела это собственными глазами.

Силач Джон пошел чуть быстрее. Он снова нес мешок Роуэна, но, даже идя налегке, мальчик за ним еле поспевал. Скоро у него уже не осталось сил думать о чем-нибудь, кроме тропинки, что круто шла вверх. А Силач Джон, как нарочно, торопился.

Все четверо продрались сквозь густой кустарник, который рос в конце подъема. Вдруг Аллун изумленно вскрикнул, а Марли что-то тихо сказала.

Роуэн взглянул наверх. Перед ними, над верхушками деревьев, сверкая в лучах восходящего солнца, высилась крутая красно-золотая скала. Роуэн ахнул и в восхищении уставился на нее.

Эта картина была ему знакома — он видел ее много раз, когда на рассвете выводил букшахов на луг. Но тогда Гора казалась такой далекой. С большого расстояния можно было разглядеть только густую зелень, золотую полосу над ней и облако, скрывающее вершину Горы. А теперь Гора спускалась к нему прямо из облака — почти такая же гладкая и ровная, как стена мельницы в Рине.