Роузуотер. Восстание

– Дай женщине присесть сначала, а потом уже начинай свои amebo.

Эфе подхватывает Аминат под локоть и тащит в глубину комнаты.

– Ей в лаборатории имплантаты вырастили из собственной ДНК. Ощущаются как родные, говорит, даже шрамов не осталось.

– А она разве не близняшка…

– О да! Даже ее муж не может их различить.

Беа фыркает:

– Я слыхала, он их и раньше не различал.

Все смеются, и вечер начинается.

– А где Офор и малыш Офор? – спрашивает Аминат.

– В деревню уехали. К свекрови, – отвечает Эфе.

– Haba. А ты чего не поехала?

– Вот уж увольте. Я ее терпеть не могу. От нее только и слышишь, что «Эфе, вот как надо резать ата родо[9]» да «И сколько еще ты собираешься жарить плантаны?» Abeg.

Они пьют и делятся всевозможными подробностями своей жизни. Это дом Эфе, и за эркерным окном виден северный ганглий. Сегодня он мерцает и время от времени стреляет сухими молниями. Они смотрят на него, и Аминат видит на лицах подруг отблески синего света. У Эфе круглое лицо и светлая кожа, она ниже остальных и болтлива, но добродушна. Беа – худая, сплошь острые углы и сарказм. Аминат знает и любит их целую вечность. Порой единственное, что помогает ей не свихнуться, – эти встречи раз в несколько недель. Она хотела бы рассказать подругам, что летит в космос, ей нужно рассказать им, но она не может. Поэтому Аминат просто принимает как факт, что, если бы она им все же рассказала, они бы ее поддержали. Она точно это знает и поэтому успокаивается.

Разговор продолжается, но Аминат участвует в нем лишь постольку-поскольку. Не замыкается, но чувствует себя отстраненной. Она почти не пьет и лишь вполуха слушает рассказ Эфе о новых охранных системах, которые установил в доме ее муж. Для Офора это скорее хобби – пытаться встроить в жилище как можно больше новых технологий. Аминат просто наслаждается ангельской улыбкой, возникающей на лице подруги, когда та рассказывает о причудах мужа, и счастьем, звенящим в ее голосе, когда разговор заходит о сыне.

В машине ее настигает звонок матери, которой не терпится пожаловаться на отца. Аминат выслушивает ее как покорная дочь и заканчивает разговор, посчитав, что прошло уже достаточно времени, чтобы это не показалось невежливым. Когда она подъезжает к Атево, купол озаряет ночь ярким голубым сиянием. Ближе к земле тьма испещрена точечками света – это не дома, а падуны. Из-за них на этом участке шоссе никто ничего и не строит. Падуны – это ксенофлора, которая пытается имитировать человека, чтобы приманивать добычу. Днем их маскировка выглядит нелепо – они напоминают картонных людей с биолюминесцентными глазами. А вот ночью она действует на удивление эффективно – на детей или приезжих. Не в меру любопытных падуны обливают едкой жидкостью и медленно поглощают. Мэр уже несколько лет говорит о том, что их нужно истребить, но благотворительная организация его супруги с этим не согласна.

Аминат паркует машину, снимает туфли и идет к дому босиком. Охранный протокол засекает ее РЧИД и открывает дверь. В доме темно, но она решает не включать свет. Йаро коротко рычит, подходит к ней, размахивая хвостом, и утыкается холодным носом в голень. Аминат гладит это чудовище по голове. Она не понимает, в каких они отношениях. Йаро – пес Кааро, к Аминат он особенно теплыми чувствами так и не проникся. Для собаки он посылает слишком противоречивые сигналы.

– Где твой хозяин? – спрашивает она у пса.

– Я тут.

Йаро опережает Аминат и усаживается у левой ноги Кааро. Тот сидит за столом и читает книгу. Его лицо освещено настольной лампой; он улыбается своей кроткой улыбкой. Аминат понимает, что любит этого мужчину, по тем чувствам, что охватывают ее каждый раз, когда она его видит. По этому неописуемому ощущению в животе – словно она одновременно слабеет и обретает сверхспособности. Аминат бросает свои туфли у двери в кабинет.

– Привет, – говорит она.

– Привет, – отзывается Кааро. И машет ей рукой.

– Ноги жутко устали. Что читаешь?

– Билла Хикса. «Люби всех людей».

– Понятия не имею, кто это. Наверняка умер еще до моего рождения.

– И до моего тоже.

Кааро встает, и они целуются. Его руки блуждают по телу Аминат и наконец останавливаются на ее спине.

– Хм. Ароматизированная водка. Как девочки?

– Живут долго и процветают. И хватит о них. Как ты?

– Все в норме. Знаешь, ты забыла позвонить отцу, и он вроде как ревнует, потому что с мамой ты поговорила.

– Блин!

– Не бойся. Я его успокоил. Лайи передает привет.

– Мы съездим к ним на следующей неделе. – Аминат сжимает ягодицы Кааро – этот сигнал означает, что им нужна приватность. Закрывает глаза и ждет.

Все меняется. Они больше не в доме. Здесь их никто не подслушает.