Ровесники. Герой асфальта (СИ)

- Да уж… - Канарейка уже в который раз повертел перед собой руку с перебинтованной ладонью, на ощупь потрогал пластырь над бровью. – Вот же блин… Как с поля боя… Хорошо, что мама на работе. Она бы сейчас в обморок грохнулась, нас с Варькой увидев. Объясняй ей потом… Хотя…Она всё равно узнает. Как только повестки в суд придут.

- Да она, глядя на тебя, уже вечером всё узнает. – Заметила я уныло. – Не будешь же ты ей врать.

- Буду. – Возразил Вадим на полном серьёзе. – Чем меньше моя мама знает, тем всем нам спокойнее. Отцу расскажу. Он должен быть в курсе.

- Конечно, должен. – Согласился Кирилл. – И вообще, это такие вещи, в которых взрослые люди должны разбираться, а не мы. Этих подонков по всей строгости закона надо наказать.

- Надо. Причем уже давно. Это же они тогда Севку вашего избили. Втроём. Я ничего не знал…

- Да я уже и сам догадался. – Кирилл помолчал немного. – Ты знаешь, Вадь… Я тогда здорово погорячился, конечно. Не стоило мне с плеча рубить так быстро. Ты извини за то что я тогда на тебя наехал, ничего не объяснив.

Вадим слабо улыбнулся:

- Да ну, Кирь. Это ты меня прости. У тебя-то все основания были плохо про меня думать. А мне, дураку, стоило при первом же удобном случае тебе правду рассказать. Так нет же, самолюбие взыграло…Идиотизм какой-то получился… Никчёмный…Надо было с самого начала встретиться нормально, сесть за круглый стол и поговорить по душам.

- А я всё ждал, когда же ты наиграешься. – Мягко поддел Канарейку Дубровин. Вадим не обиделся на его иронию.

- Наигрался. Впечатлений теперь надолго хватит.

- Стало быть, мир? – Кирилл протянул Канарейке руку, и тот, не колеблясь, вложил в неё свою перевязанную ладонь:

- Мир.

Мне хотелось плакать от умиления. Вот уже второй раз за последние полгода на моих глазах происходило трогательное перемирие друзей. Если бы наши ребята видели этот исторический момент! Здесь, в салоне милицейской машины только что был заключен официальный пакт об окончании войны между Звёздным Городком и Бахчой! Полководцы пожали друг другу руки, после чего Вадим совершенно от души пригласил Кирилла на свой день рождения в пятницу. При чём

не одного, а вместе со всей компанией, включая блаженного Севку и, конечно же, любвеобильную Анжелу.

- Так я по ней, родимой, соскучился. – Смеясь, признался нам Канарейка, на что Дубровин тотчас же подхватил:

- А уж как она-то по тебе истосковалась! Ходит с Берковичем за ручку и вздыхает, по сторонам оглядываясь: авось Вадик из-за горизонта появится..

- На бригантине с алыми парусами. – Закончил Вадим весело.

Вот и спало, вроде бы, общее напряжение, разрядилась немного обстановка, и даже Варя, до сих пор сидевшая неживой куклой на переднем сиденье, повернулась теперь к нам и слабо, всё ещё сквозь слёзы улыбалась, слушая нашу незатейливую болтовню. Что ж… Всё проходит, как поётся в старой песне. И печаль, и радость. Особенно когда тебе шестнадцать лет. Всего шестнадцать… Какой замечательный, незабываемый возраст! Может, когда-нибудь мы всерьёз пожалеем о том, что он прошёл. Может быть. Когда-нибудь. Потом мы вообще о многом будем жалеть. Мы будем солидными людьми, никогда, наверное, не позволяющими себе пойти на безумство. Ну а пока что все мы очень молоды и беспечны, а следовательно, не умеем долго переживать и расстраиваться. Да нам просто море по колено, когда мы вместе! И что же может быть чудесней настоящей дружбы? Разве что, настоящая любовь…А скорее всего, одно стоит другого. Иногда, впрочем, даже не разберёшь, где кончается любовь и начинается дружба. И не заметен рубеж между дружбой и зачатками любви…

Глава 43

Что ещё боле менее запомнилось мне из того времени?...Ну, во-первых, вечер того же дня, наполненный всепоглощающим счастьем по поводу отсутствия какой бы то ни было беременности. Тест выдал одну полоску, и от радости я едва ли не прыгала до потолка. За компанию со мной ликовал и Виталик, взахлёб утверждающий, что «он так и думал». Не знаю, думал ли он так на самом деле или же просто от делать нечего это говорил. Какая, в принципе, разница? Главное, что всё было хорошо. Жизнь не летела под откос, и будущее снова рисовалось мне в самых пёстрых, радужных красках.

Самым ярким событием той солнечной майской недели, бесспорно, стал день рождения близнецов Канаренко. Весёлый вышел праздник, незабываемый и шумный. Шутка ли – уместить в скромной трёхкомнатной «хрущёвке» такую толпу тинэйджеров! В духе Вадима, как я поняла, было устраивать именно вот такие масштабные гулянки, и родители, наверное, давно привыкли подобным образом отмечать именины старших детей.

Ах, как потрясающе красивы были в этот день близнецы Канаренко! Варя в красном платье с открытыми плечами и распущенными волосами, завитыми в лёгкие локоны. Непривычно кроткая и будто пристыженная, без своего вечного гонора… Вадим в голубой рубашке… Его милого мальчишеского лица не испортили даже свежие ссадины, и сам он, похоже, откровенно гордился своими боевыми знаками отличия.