Ровесники. Немцы и русские (сборник)

Она исчезла на кухне и наколдовала на стол за несколько минут полный обед с борщом, пельменями, огурцами и помидорами, хотя наше посещение было неожиданным. И, естественно, с водкой. Меня особенно тронуло, какими теплыми словами оба вспоминали отца, который явно оставил глубокое впечатление. Зинаида рассказала, что она напрасно хотела уговорить отца предпринимать хотя бы самые примитивные меры радиационной защиты и носить защитную одежду. Предпринятые измерения ионизирующих излучений после отъезда семьи Вайсс в Сухуми показали, что путь отца из лаборатории в финский дом был заражен радиоактивными веществами, включая и всю квартиру. Это стало причиной сноса старых финских домов. Я могу только предположить, что излучение было очень низким, может быть, даже «терапевтически» полезным для здоровья, если судить по нашему состоянию в настоящее время. Время быстро пролетело, мы хотели еще посетить Евгения Фёдоровича.

И вот Евгений Фёдорович стоял передо мной в поношенных спортивных штанах, с развевающимися волосами и с длинной белоснежной бородой священника. Он жил в помещении, раскаленном летней жарой, посреди без разбора наваленных книг, фолиантов и альбомов. Стены были покрыты фотографиями, изображавшими нашего старого друга в армейской форме с орденами и в штатской одежде, всегда со спутанными волосами. Он напоминал мне на этих фотографиях Маяковского. Но также и полуголые девочки расположились на стенах. Евгений сразу же узнал меня и прокричал: «Ведь вы были с вашей сестрой в 9-м классе, а Корнелиус в 10-м?» Он быстро потянулся к куче документов и с первого раза вытащил альбом, в котором он записывал все школьные данные тех времен. Евгений начал без удержу вытаскивать из горы книг один фолиант за другим. Он действительно документировал всю жизнь не только школьные события, но также и его военные переживания. Он показал карты его военного пути в Берлин, оттуда в Прагу и со временем в Обнинск. По-моему, это уникальные документы, например, листовки обеих сторон, которые, ругая и проклиная, убеждали другую сторону к уходу или прекращению войны. Кто еще владеет такими свидетельствами. Кто еще помнит, что в Советском Союзе под угрозой тяжелых наказаний было запрещено сохранять подобные документы. Даже «Правду» нельзя было архивировать, даже как грунтовку под обои. Возможность сравнения объявленных пророчеств в статьях прошлогодних газет с наступившей действительностью считалась опасной.

Я спросил его: «Как и почему вы попали в Обнинск, где для русских были условия, похожие на плен?» «Это была командировка!» Мы знаем, что жизнь советских людей была подчинена диктатору. В то время собранные на объекте русские находились под таким же наблюдением и охраной и пользовались такой же небольшой свободой, как и мы. Для Сталина достаточно было факта, что красноармеец дошел до Германии, чтобы не доверять этому солдату и немедленно изолировать его. Евгений якобы из-за «сочувствия врагу» был лишен звания и демобилизован. Однако от подробностей Евгений уклонился. Он произвел впечатление на Игоря и на меня своим свежим умом, сохранившим все детали. Он снова и снова вставал и искал фотографии. Показал Корнелиуса, который посетил его в Обнинске несколько лет назад, уже будучи ректором Лейпцигского университета. Мы попрощались сердечно, и Евгений, жаловавшийся вначале на здоровье, проводил нас с четвертого этажа вниз до машины.

«А теперь, Клеменс, поедем к моей матери, ты же знаешь, что я родился здесь поблизости», – сказал Игорь. Разумеется, здесь другое, нежели в Германии, представление о понятии «поблизости». Место, куда мы хотели поехать, лежало на удалении 185 км! По хорошему шоссе мы ехали на юго-восток мимо бесконечных березовых лесов, холмистых ландшафтов и, к удивлению, редко распаханных полей. По всей России дороги проходят мимо населенных пунктов, обозначенных едва разборчивыми указателями справа или слева от главной улицы. Это создавало впечатление беспредельной ширины. Я спрашивал себя: «Чего, Бога ради, хотел здесь Гитлер?» Наконец мы покинули шоссе, проехали по песчаной трассе, какие я видел в Южной Африке, еще примерно 12 км и въехали в маленькую деревушку из нескольких домов, из них три каменных двухэтажных. Дорога здесь кончилась. «А дальше лишь бесконечный лес, настолько непроходимый, что здесь только в прошлом году нашли рухнувший самолет вермахта в 1941 году!» – сказал Игорь. Но меня раздражал высокий зеленый дощатый забор, какие я видел в ГДР вокруг советских гарнизонов: неровные, прерываемые только серыми воротами с огромными советскими звездами, под нижней кромкой которых можно было заметить сапоги солдата, с любопытством глазеющего через отверстие. Эта деревня тоже относилась к секретным объектам, поэтому располагала водоснабжением и электрическим током. За забором полк солдат охранял какое-то «оружие»!