Ровесники: сборник содружества писателей революции «Перевал». Сборник № 2

Не ходи за мною ночью, конь,
Не мути, луна, пустым белком, —
Не затмить тоскою никакой,
Что пропал соколик за полком.

Затоскует девица по нем,

Не вернется парень за конем,
Не вернется парень за очами
Темными дождливыми ночами.

А придет о нем пешечком весть:

Больше на коня ему не сесть,
Да пойдут смешки за ней шажками
Шелком расшивными сапожками.

Ох, не обовьет его коса,

Ни крутая девичья рука,
И с лица спадет твоя краса,
Голос канет птицей за леса.

С топота того встают года,

А с той ночи порастет трава,
Только с тех очей веселых никогда
Не займется хмелем голова.

Пролетят над избами года:

Скинут хатки шапки, косы девичьи
Поплывут, как полая вода, —
Горе их чесало неумеючи.

Горе знало про лихой простор,

Где порубанные пали два полка
В ночь, когда так пели хорошо,
Девка бросилась в гнилую ко́панку…

Дмитрий Петровский.

М. Кравков ЭПИЗОД

Посвящается моему другу И.

— Вот ваши грамоты, ознакомьтесь внимательно. Отныне вы уполномоченный министерства снабжения. Подпись, печать — все как следует. Договора, проекты, кондиции — в этой папке. Денег, извините, не по чину, мало…

— Ладно, — весело кивнул Решетилов, — дальше?

— Дальше, — вот вам письмо к начальнику чешского эшелона. В нем вы — представитель земства и вас знает доктор Гирса. Может пригодиться. Это? Это служебная записка управляющего губернией к N-скому начальнику милиции. Дабы оказывал вам всяческое содействие. Да, посмотрите на штамп-то. Какая работа! — даже щелкнул по бумажке. — Но, помните, сила всех этих документов — максимум на две недели. То-есть до первой справки.

Улыбнулся Решетилов:

— Пожалуй, хватит.

И распихивая по карманам бумаги:

— Но… это все к чужим. А к своим-то что?

Пожатие плечами.

— Я же говорил, что, кроме Баландина, своих там нет. В самом уезде — другое дело. Там партизаны. Как раз, — чуть-чуть ехидно, — по вашей ориентации… Баландин, вероятно, вас сведет…

— Баландин обо всем предупрежден, — вмешался третий собеседник, земец и хозяин квартиры, — и давно вас ожидает. А вы? Уже уходите?

— Да, все как будто объяснил, бумаги передал… Ну, — подошел к Решетилову, — надеюсь, все сойдет благополучно…

Секунду молча жали руки. Потом обнялись и поцеловались.

Остались двое.

— Накурили, — сказал хозяин, и, подойдя к окну, отдернул форточку.

Свежий морозный холодок потянул упругим, напорным потоком, разметал и закружил синеву табачных миражей.

В деловой задумчивости Решетилов.

Хозяин тоскливо бродит по комнате.

— Как вы хотите, — остановился он, — а я повторяю свой прежний вопрос. Во имя чего? Зачем вы сейчас беретесь за это восстание? Зачем мы уполномачиваем вас на это? К чему вся эта инициатива? Знаю, знаю: дело решенное. Говорю просто потому, что не понимаю, искренне. Ну, представьте на минутку. Сзади, за спиной, — семеновщина и японцы. Это — реальность. Впереди — приближающийся красный фронт, а за ним — увы! — голод и террор. Это — тоже реальность. А посредине… — наша инициатива! Что же утвердить-то мы собираемся своим выступлением? Но, оговариваюсь, так толкует мой разум, чувство — с вами.

Решетилов добродушно посмотрел на товарища.

— Я, — начал он, — определенно хочу утвердить запад. Пусть с его голодом и террором, но зато с его безусловно правильным для меня прогнозом будущего. Это главное. А теперь, когда вся колчаковщина летит к чертям, надо максимально использовать момент для революции. Я берусь за восстание в N-ске, — вы — за другое, тысячи людей припрягаются к рычагам машины — и она поворачивается. Все просто. Лично роль моя маленькая. Как и всякого. Но для меня она — целая жизнь.

— А ведь вы большевик, Сергей Павлович… Самый настоящий! И, по недоразумению, беспартийный…

— Да уж… будь я партийный, вряд ли бы мы сошлись… Хотя свержение Колчака — платформа очень нейтральная и… весьма приятная…

— Авантюрист вы, голубь, — как-то любовно определил хозяин. — Пойдемте-ка чай пить. Там у жены сидит знакомая дама. Как раз приехала из N-ска. Представьтесь в новой роли…

— А кто такая?

— Да, кажется, жена начальника тамошнего гарнизона…

— О, это очень кстати.

* * *