Ровесники: сборник содружества писателей революции «Перевал». Сборник № 6

Ну, как не приметить такого чудака?
Рассеянным, праздным скитальцем
Он идет по асфальту, глядит в облака
И трогает тумбы пальцем.

Зыбкий, непрочный, он так непохож

На грузную улицу эту!
Его бы — в поле, в волнистую рожь,
Но там ему места нету.

Однажды, подростком, в закатной мгле

Он услышал гармонию мира.
Туманно звучали голоса на селе,
Было тихо, пахуче, сыро.

И, грея глаза о теплый закат,

Увядавший в золотых переливах,
Он почуял во всем обольстительный лад,
Как весть о стране счастливых.

Он понял, какая уродливая ложь

Наша жизнь, страданием поросшая.
«Если, — думал он, — облик земли хорош,
То и жизнь пусть будет хорошая!..»

Так милостью солнца родился поэт,

И веселым, и грустным близкий,
Мечтатель, влюбленный в улыбки и свет,
Такой, как Франциск Ассизский.

Шли легкие годы. Как будто во сне.

Он рос под отцовским кровом,
Набухая, как почки берез по весне,
Текучим песенным словом.

И вот — этот город. Кирпичный дом.

Гулкая, как колокол, лестница:
Высокая комната с шатким столом.
Свет электрического месяца.

Городские совы — золотари —

Гремят по улицам бочками,
А он, глашатай певучий зари,
Все клонит лицо над строчками.

Худая легла на бумагу рука,

И с шелестом в поле бумажном
Ясной ромашкой распускается строка.
О самом дорогом и важном.

Глуха, безответна ночная тишь,

Лишь ветви машут в окошки.
Где-то в углу голодная мышь
Грызет случайные крошки.

Бредит дитя, ровно дышит жена.

Любимая, верная, бедная!
Совсем, ну, совсем еще девушка — она,
А какая усталая, бледная!

Ситцевое платье, уронив рукава,

Струится рядом с кроватью.
И шопотом читает он ромашки-слова
Скромному ситцевому платью.

Равнодушно светит на бумажные листы

Месяц электрический низкий.
О чудак, полюбивший полевые цветы,
О русский Франциск Ассизский!

Этот мечтатель, чудак этот — я.

Это я слышал музыку мира.
И в ситце мила мне подруга моя,
И в грусти нежна моя лира.

Увядший, осмеянный, втоптанный в пыль,

Я так рад, что живу на свете,
Что жидких волос моих легкий ковыль
Ласкают солнце и ветер.

Чем жизнь на меня наседает лютей,

Чем горче мои потери,
Тем злей ненавижу я муки людей,
Тем ближе мне птицы и звери.

Земля, я люблю твой весенний наряд,

Люди, люблю вас стыдливо.
И взгляд звезды и девический взгляд
Чаруют меня, как диво.

Цветок, растерявший свои лепестки,

Бедняк, позабывший удачу,
От нежности, радости, грусти, тоски
Я плачу.

Ник. Зарудин

Памяти Иван Иваныча