Роза

– Стой, – в шёпоте Вальфа слышался смех, – нужно хотя бы подняться, а потом…

Атли хихикнул в ответ.

– А может, прямо на лестнице? – он дёрнул Вальфа, пытаясь уронить его то ли на соседнюю ступеньку, то ли на себя самого.

Пока они целовались, герцог всё же двинулся вперёд спиной, нащупывая ногами ступени и подтягивая Атли за собой.

– Я бы предпочёл, – слова Вальфа то и дело перемежались с поцелуями, – мягкую постель, в которой можно сразу заснуть. Не хочу спать на лестнице…

Однако стоило им добраться до широкой лестничной площадки, как где-то слева от холла раздался шум. Вальф и Атли мгновенно замерли, прислушиваясь.

Негромкие шаги. Свет фонаря мелькнул на стене. И из дверного проёма в холл выступила женская фигура.

Рандвальф тут же обернул плед вокруг их бёдер на манер той самой тоги с портрета, а Атли нырнул ему за спину – впрочем, понятно, что спрятаться таким образом ему бы не удалось.

– Марта?..

Домоправительница вскрикнула от неожиданности и подняла фонарь выше, подслеповато вглядываясь в сумрак лестницы.

– Господин Вальф? С кем это вы?

– Добрый вечер, Марта, – Атли смущённо выглянул из-за спины герцога.

Женщина удивлённо озирала представшее перед ней зрелище, и Вальф поспешил взять инициативу в свои руки.

– Видишь ли, мы с Атли случайно упали в бассейн, так что пришлось раздеться. А потом я вспомнил наш с тобой разговор и… Как праздник? Ты рано вернулась.

Фонарь качнулся в руке Марты.

– Праздник чудесный, только Ахти снова устроил драку за какую-то девушку – ну уж как всегда у него бывает. А вернулась я потому, что стара уже для Самайна: кости по сырости ломит, голова от дыма болит…

– О, – герцог помолчал. – Ну, если всё в порядке, тогда мы пойдём.

– Да уж идите. Послать вам чего наверх? Окорок вон есть в кладовке.

Рандвальф не зря утверждал, что истинный аристократ должен уметь с честью выйти из любой ситуации – сам он прекрасно держал этот экзамен: беседовал с домоправительницей совершенно спокойно, словно не стоял на лестничной площадке почти голый, чувствуя, как его собственный садовник под прикрытием пледа обнимает его за талию, застенчиво уткнувшись лицом в его затылок.

– Окорок был бы очень к месту. А тот французский твёрдый сыр ещё остался? Отправь его тоже, пожалуйста. И кстати, когда вернётся Кларисса – поговори с ней, спроси, в какой монастырь она хотела.

Марта даже заулыбалась.

– Да это уж известно, в обитель святой Клары и хотела, то ж заступница её небесная. Это Атли вон вступила женитьба эта. Упёрся рогами будто баран, да, Атли? – Марта подпёрла бок кулаком, но ответа не дождалась да, судя по всему, особо и не рассчитывала на него.

– Хорошо, тогда скажи ей, что я лично переговорю с настоятельницей и обеспечу ей и ребёнку всё необходимое. А сейчас нам нужен окорок. И сыр. Я проголодался как волк, а ты, Атли? – в затылок Вальфу кивнули, и он продолжил: – В общем, нам полкладовки всего и две чашки шоколада, пожалуйста. Проследи, чтобы завтра меня не беспокоили.

– Будет сделано, ваша светлость, – Марта кивнула и направилась обратно на кухню.

Атли опасливо выглянул, чтобы убедиться, что она ушла.

– Фух, хорошо хоть там, в комнате, нас не поймала…

Герцог повернулся к нему, обнял.

– Главное, чтобы Барр нас не поймал. Боюсь, подобное зрелище повредит его рассудок, а он всё-таки хороший конюх.

Атли фыркнул от смеха и снова прижался к губам Вальфа.

Таким образом, целуясь и блуждая жадными ладонями по телам друг друга, они добрались до четвёртого этажа. Вальф нащупал дверную ручку – здесь он уже ориентировался даже в темноте – и повёл Атли вперёд по коридору, как вдруг взгляд его зацепился за большое светлое пятно справа. Окно в гостиной. Окно, где стоит тёмно-красная роза.

Герцог улыбнулся, вспомнив как гладил цветочные лепестки. Притянул к себе юношу, провёл по его коже, нырнул носом в волосы – и подумал, что Атли прекраснее любой розы. Вальф заговорщицки подмигнул цветку, скрытому в сумраке гостиной, и потянул любимого к спальне.