Роза алая, роза белая

Беседа продолжалась в подобном духе весь последний час. Слуги подавали все новые и новые блюда, но хозяева замка, устроившие этот праздник, сидели как каменные истуканы, обращаясь друг к другу, только когда этого нельзя было избежать. Ранульф испытывал сильнейшую боль от своей раны, но военная закалка приучила его игнорировать физические страдания. Да и крепкий эль помогал.

Сидевшая рядом Моргана выглядела изысканно, как и подобает истинной леди. Платье с высокой талией из янтарного шелка, ожерелье из топазов. Никто бы не признал в ней усталого парнишку, подскакавшего накануне к воротам монастыря. Даже Ранульф, пытавшийся казаться сдержанным, не решился бы отрицать, несмотря на раздражение, что она обольстительна. Проклятье!

Моргана почти не могла есть. Гнев обжигал нутро, оскорбленная гордость костью торчала в горле. Она ожидала, что ее люди отнесутся к Ранульфу недоверчиво, но он с ходу завоевал их уважение. Если говорить честно, они были от него в восхищении. И это терзало ее. Она собиралась поставить его на место, показать ему, кто тут хозяин, но теперь столкновение явно откладывалось. Невозможно было сделать это сразу после сражения и на глазах всех обитателей замка.

Затмевая увешанный знаменами огромный зал, перед ее глазами появились измученные солдаты и освобожденные защитники замка, а также Ранульф, резко отдающий приказы Оуэну, капитану ее стражи. Именно в тот момент ей показалось, будто власть над замком с силой вырывают из ее рук. Это несправедливо. Ее воспитывали не по-девичьи, растили как наследника-сына, с рождения приучая мудро править людьми. А теперь, только потому, что она женщина, явился какой-то чужак и все у нее отнимает. Несправедливо! Несправедливо!

Прошло столько часов, а унижение саднило, как свежая рана. И, даже осознав разумность приказов Ранульфа, Моргана не могла смириться. Она набрала воздуха в легкие и повернулась к леди Уинифред, пухленькой доброй жене кастеляна. Вежливая фраза замерла на ее губах. Леди Уинифред мирно дремала над своим бокалом. Моргана глубоко вздохнула. Неужели этот вечер никогда не кончится?

Обрывки разговоров доносились до нее, перекрывая нежные звуки песни Дэффида. Время от времени менестрель бросал пронизывающие взгляды в сторону главного стола. И когда он смотрел на Моргану, его взгляд смягчался: это ей пел он о рыцарских подвигах и вечной любви, и каждая нота, извлеченная из его лютни, была посланием его сердца. Сегодня, после того как юноша стал свидетелем ее отваги и силы духа, его преданность переросла в нечто большее.

Я вздыхаю по тебе, госпожа,

Я умру за тебя, госпожа...

Госпожа его грез даже не подозревала о его едва скрываемых чувствах. У нее была более серьезная проблема: собственный муж. Ранульф подчеркнуто игнорировал ее, и наблюдатели уже зашептались. Он с готовностью беседовал с Десмондом, Оуэном и сэром Диллисом. Он произнес множество тостов за их храбрость и казался таким же крепким и здоровым, как остальные. Но в последние минуты он все чаще умолкал... хмурил брови... и Моргана призадумалась над этим. Видимо, давала о себе знать его рана. Прекрасная возможность проявить подобающую супруге озабоченность и разумный предлог покинуть пир.

— Вы страдаете от раны, милорд. Я пойду в свою комнату, приготовлю вам напиток из трав и принесу сюда.

Она стала подниматься, но он крепко схватил ее за руку чуть выше локтя и заставил сесть, затем наклонился, чтобы остальные не могли его услышать:

— Можете злиться и дуться, сколько вашей душе угодно, но вы останетесь и сыграете свою роль радушной хозяйки до конца.

— Неужели нельзя обойтись без дикарских выходок? — огрызнулась Моргана. — Если хотите, чтобы я осталась в зале, могли бы попросить об этом поучтивее.

— Конечно, — тихо возразил он. — И вы бы проявили уважение к моим желаниям и подчинились бы моим просьбам, как и прежде. Сегодня вечером вам придется терпеть мое общество до тех пор, пока я не позволю вам уйти.

— Я не подозревала, милорд, что вам так приятна моя компания. В вашем поведении на это и намека не было.

— Я нахожу не больше удовольствия в вашем обществе, чем вы — в моем. Но вы будете подыгрывать мне и притворяться, что мы живем в ладу. Как я смогу управлять этим замком, если не в состоянии добиться приличного поведения от собственной жены!

Ранульф отпустил ее руку, считая, что все улажено. Моргана выдавила ледяную улыбку, противоречащую ее разгоряченному состоянию.

— Вы заблуждаетесь, сэр Ранульф, и мне придется растолковать вам, что этим замком управляю я, а мною не будет управлять никто!