Роза алая, роза белая

— Хорошо. — Ранульф окинул внимательным взглядом претендентов. — Дело совершенно ясно. На поле боя необходим длинный меч, тогда как в ограниченном пространстве это оружие окажется не просто бесполезным, но и опасным. С другой стороны, маленький меч или кинжал не очень надобны в больших сражениях, однако на крепостном валу могут спасти жизнь владельцу.

Ни шепот, ни кашель, ни неосторожное движение не нарушали воцарившейся в зале зачарованной тишины. Ранульф встал и подошел к краю помоста.

— Слушайте мое решение. По законам войны вы оба имеете право на эти трофеи. Так пусть каждый воин получит то оружие, которое вернее спасет ему жизнь в сражении. Лучнику Мередиту я присуждаю короткий меч и кинжал, он их заслужил своей меткостью. Воину я отдаю длинный меч. Пусть каждый из вас хорошо использует завоеванное оружие, и пусть оно защитит вас в дни сражений и мира.

Моргана изумилась и оценила мудрость, с какой Ранульф избежал недовольства: спорщики явно не возражали против его решения. Как хозяйка замка и жена, Моргана радовалась, что спокойствие сохранено. Однако, судя по презрительному взгляду, Ранульф разгадал тайную причину ее уступчивости. Их шаткое перемирие теряло почву, обретенную после поражения Линдси и проведенной вместе ночи.

И только некоторое время спустя Моргана осознала: имеются и еще кое-какие потери. Оказалось, что Ранульф узурпировал и часть ее власти. Слуги, как и солдаты, стали обращаться за указаниями к нему, как прежде обращались к ней. Странно, что ее люди никогда с такой готовностью не подчинялись прежнему хозяину, хотя знали его гораздо дольше. Вероятно, они устали от «бабьего правления», как выражался Робин. Но, конечно, дело не только в этом. За считанные дни Ранульф утвердился в роли хозяина замка Гриффин.

Моргана испытывала горечь и обиду, видя, сколь охотно приняли ее люди нового хозяина. Скоро они будут обращаться со всеми вопросами только к нему и ее власть ограничится лазаретом и кладовой. Такое положение дел ее не устраивало, и Моргана решила бороться с судьбой.

Когда официальная церемония закончилась, Элва настояла, чтобы Ранульф удалился в свою комнату для перевязки. Моргана заметила, что ее старая няня устала.

— Отдохни, Элва, я сама перевяжу рану. Бронуин привезла все необходимое. — Моргана поклонилась Ранульфу: — Идемте, милорд, я сделаю вам припарку и налью вина с травами. Ранульф явно собрался воспротивиться, и Моргана понизила голос до шепота:

— Вечером будет большой праздник, и вы должны восстановить свои силы.

— Как пожелаете, миледи, — ответил Ранульф.

Он поднялся с нею по лестнице, сохраняя отчужденный вид. Сердится на нее или боится, что она разбередит рану? Моргана открыла дверь в свою опочивальню. В струящемся солнечном свете гобелены сверкали, как драгоценные камни. Пока Ранульф стоял у кровати, вцепившись одной рукой в толстый столб, Моргана принесла все необходимое для перевязки и начала смешивать ингредиенты, добавив экстракт первоцвета и лапчатки в бальзам.

— Вот, готово, — она повернулась к кровати, — не бойтесь, я не доставлю вам лишних мучений.

Ранульф не ответил — он лежал на кровати с побелевшим от боли и усталости лицом. Моргана подбежала к нему в тревоге. Его пульс был частым и беспорядочным, капли пота сверкали на широком лбу.

— Ничего страшного, — проскрежетал он. — Все пройдет, если я не буду двигаться.

Моргана поспешно приготовила ему бокал вина с маковым соком и, пока он пил горькое лекарство, прижимала его голову к своей груди. Затем она помогла ему удобно устроиться на подушках. Через несколько минут его дыхание стало спокойнее, пульс — медленнее. Просто чудо, что он мог скрывать свое истинное состояние во время долгой, утомительной церемонии. Впервые Моргана оценила его железную волю и самодисциплину. Однако нельзя было оставлять его одного в таком состоянии. Моргана села на кровать, размышляя об этом упрямце, своем муже. Он уже доказал отвагу и находчивость в минуты опасности, а сегодня проявил мудрость и справедливость, снискал доверие и преданность подчиненных. Прекрасная комбинация качеств для охраны ее владений и опасное сочетание для ее глупого сердца.

Стараясь не потревожить его, Моргана промокнула капли пота. Она машинально погладила тонкий белый шрам, пересекавший его левую бровь, но тут же отдернула руку, словно обжегшись. Его сила и тепло притягивали Моргану, как мотылька — пламя свечи. Снова ее охватил страх.

Робин оскорблял и унижал свою жену скандалами и неверностью, но он не смог подчинить ее, поставить на колени. Она пережила тот трагический брак с нетронутым сердцем, неразбуженными чувствами. Подозрение заменило доверие, терпение — надежду, безразличие — любовь.