Роза Бертен. Кутюрье Марии Антуанетты

Прюдомм ужесточил тон и снова опубликовал пасквиль, в котором встречается уже такой пассаж: «(…) нам достаточно обречь на проклятье в грядущих веках персонажей, агентов и соучастников личных преступлений жены „гражданина Капета“: …Бертен, изготовительницу модной одежды, парикмахера Леонара, Безанваля, Кампена и Балена, Бретей и Тьерри, Клюньи и Калонна… Покровительства всем этим низким лакеям достаточно, чтобы служить свидетельством нравов их хозяйки, а также указывает достаточно причин огромного дефицита, который толкнул французский народ на крайности».

Роза Бертен в этот период находилась то за границей, то в Париже. Вероятно, она из осторожности опасалась возвращаться во Францию: торговля модными изделиями в глазах революционеров олицетворяла производителей роскоши, продажных и развращающих людей. Мадемуазель Бертен была причастна в некоторой мере к транжирству общественных средств, о чем писалось в 1790 году в «Газете революций в Европе»; ее магазин «в глазах народа являлся выходным отверстием, через которое вытекает королевская казна»[118]. Она первая среди торговцев модными изделиями могла стать объектом народного гнева, поэтому ей было чего опасаться и от чего стремиться укрыться.

Однако она колебалась окончательно эмигрировать, хотя отчетливо сознавала надвигавшуюся опасность. Бертен регулярно посещала Тюильри, и королева, которая становилась все более одинокой, порой даже использовала свою модистку как политического курьера и посредника. Граф д’Антрег, глава контрреволюции на службе у графа д’Артуа[119], убежденный, что Мария Антуанетта больше всего боится того будущего, которое может принести ее кузену спасение монархии, проявляет осторожность. «Королева, — пишет он 3 августа 1791 года, — и дня не проводит (sic), чтобы не вести переговоры, заставляя свою модистку мадемуазель Бертен разносить ее маленькие записки, предложения и некоторые высказвания»[120]. Племянник мадемуазель Бертен, Николя Бертен, тоже держался поблизости от королевской четы: с 1788 года он был конным стрелком во 2-м полку, а в 1791 году стал военным в свите короля и охотно выступал в конной гвардии Людовика XVI[121]. Защищая своего короля, он был дважды ранен: первый раз в день демонстрации 20 июня 1792 года и второй — 10 августа 1792 года[122].

Летом 1792 года Мария Антуанетта в отчаянии поручила Леонару стать ее курьером к Ферзену[123], так что парикмахер передавал графу, который тогда находился в Брюсселе, письма и записки, зашифрованные или написанные симпатическими чернилами. Мария Антуанетта использовала свои шляпы, чтобы спрятать в них секретные донесения для отправки за границу.

Месье Леонар

Революция набирала силу, и королевской модистке все труднее становилось ездить за границу, несмотря на чрезвычайный закон об эмиграции, который позволял негоциантам, «заведомо известным» в этой профессии, совершать путешествия за границу по делам своей коммерции, а потом свободно возвращаться во Францию, при условии, что они оправдывали свои поездки подлинными сертификатами. 28 июня 1792 года комиссар полиции отделения Бютт-де-Мулен выдал мадемуазель Бертен паспорт № 1667 под честное слово Шарля Жана Солдато и Люка Жозефа Шарля Коррацца, которые выступали гарантами того, что она совершает путешествие исключительно по делам и ни в коем случае не с намерением эмигрировать. Солдато — бывший бакалейщик, известный апельсинами из своего сада на Мальте, виноторговец, хозяин гостиницы, кулинар и ресторатор с улицы Ришелье, ставшей улицей Закона, то есть сосед мадемуазель Бертен (он жил в доме под номером 1241, а она — в доме 1243, прежде № 26). Коррацца — владелец кафе в доме номер 12 по улице «Дом Равенства», как после революции стали называть Пале-Рояль. Его заведение превратилось в политический клуб, место сборищ монтаньяров[124]. Они встречались здесь по вечерам и обсуждали государственные проблемы, попивая пиво или пунш. Обычные смутьяны, такие как огромный маркиз Сент-Юрюж, «генералиссимус санкюлотов», громовым голосом проповедовавший мятеж в своем привилегированном квартале Пале-Рояль, чувствовали здесь себя хорошо. Впоследствии, во времена Террора, именно на выходе из кафе Коррацца сторонник Дантона Сент-Юрюж будет арестован и заключен в тюрьму, откуда, вскоре отпущенный, он тотчас же вернется в свое любимое кафе. В эти необыкновенные времена Коррацца, итальянец по происхождению, был не только хозяином кафе, но также служил секретным агентом Святого престола.

В 1792 году мадемуазель Бертен не могла найти лучшего гаранта, чем этот двойной агент, симпатизирующий революционерам.

Глава XVI. Конец старого мира