Роза Дюруа

— Входи, — сказала она глухим голосом, — но лучше оставь меня в покое. Мне сейчас не до тебя.

— Но мы ведь… Я хотел сказать, что получил наконец… — Рикардо замолчал, понимая, как глупо сейчас хвалиться перед ней своим повышением по службе.

И все же он вошел. С удивлением увидел на столе початую бутылку виски, догоравшую сигарету в пепельнице. Сесть Милашка ему не предложила.

— Но мы все же помолвлены, Исабель, — сказал он.

— Уже нет, — равнодушно ответила она и, подойдя к туалетному столику, взяла лежавшее там кольцо. — Возьми. И впредь будь более осторожен при выборе невесты.

Рикардо не верил своим глазам.

— Но, Исабель!

— А теперь — уходи, — коротко сказала Милашка.

Ничего другого Рикардо не оставалось.

Прошло несколько дней. Рохелио постепенно поправлялся, и комиссар Хименес смог допросить его. Рохелио, к счастью, видел человека, который стрелял в него, — он был среднего роста, скорее невысокий, плотного телосложения, одет совершенно непримечательно — куртка, брюки. Рохелио показалось, что лицо его было рассечено шрамом. Этот шрам особенно заинтересовал комиссара.

Оказалось, что за последние несколько лет накопилось довольно много нераскрытых убийств, в которых было нечто сходное, как говорят в полиции, «преступления с похожим почерком». Эти убийства были, по всей вероятности, заказными, и преступнику почти всегда удавалось уйти незамеченным. Показания немногочисленных случайных свидетелей сходились — невысокий, коренастый, неприметный. Только один из свидетелей запомнил шрам, теперь то же самое утверждал Рохелио.

Интуиция подсказывала комиссару Хименесу — все эти убийства совершены одним и тем же наемным киллером с особой приметой — шрамом через все лицо. Комиссар просмотрел все картотеки и выявил несколько человек, подходивших под свидетельские показания. Один из них был особо опасный преступник, которому уже много раз удавалось выйти сухим из воды — его освобождали из-за недостатка улик. Это был наемный убийца Теха Ороско по прозвищу Ниньо.

Когда комиссар принес фотографии преступников Рохелио в больницу, тот без колебаний указал именно на него. Это было достаточным поводом для того, чтобы устроить обыск в доме Техи Ороско.

— Да, сеньор Линарес, кое в чем я ошибся, — признался комиссар Хименес, когда Рикардо пришел к нему в очередной раз. — Я предполагал, как вы знаете, что покушение на вашего брата не имеет никаких точек соприкосновения с группой вымогателей, которые шантажировали вашу невестку. Оказалось, что точки соприкосновения этих преступлений все же есть.

— Неужели Эрлинда… — Рикардо задохнулся от ужаса.

— Нет, — успокоил его комиссар, — она тут ни при чем. Нам удалось узнать, кому передал письмо на волю Густаво Гуатьерес. С ним в камере сидел известный шантажист и вымогатель Винсенте Гавальдон по прозвищу Пиявка. Два-три месяца назад ему удалось бежать. Ваша невестка опознала его по фотографии — это тот самый человек, который звонил ей и которому она передала деньги в первый раз.

— Как же мог Густаво передать письмо такому человеку! — воскликнул Рикардо.

— Вероятно, он думал, что по отношению к своему сокамернику Пиявка поведет себя порядочнее, — предположил комиссар Хименес. — Но как бы там ни было, Винсенте Говальдон убит, и его убийцей, судя по всему, был все тот же Ниньо.

— Но ведь вы уже знаете, где можно его найти, — сказал Рикардо.

— Да, знаем, — подтвердил комиссар, — но не торопимся с этим. Сам Ниньо нас интересует мало. Это всего лишь наемный киллер, сделавший убийство своей профессией. Он, как правило, даже не знает, что совершил человек, на которого он направил дуло пистолета. Ему заплатили — и все. Нас гораздо больше интересует тот, кто заказывает убийство, кто нанимает этого Ниньо. В некотором смысле, поймите меня правильно, сеньор Линарес, если мы возьмем Ниньо, настоящий убийца останется на свободе. Кстати, в вашем агентстве есть еще две жертвы этого киллера — сотрудники одного и того же отдела. Все эти убийства были совершены в течение одних суток. Значит, убийца получил ряд заданий, которые должен был выполнить одно за другим, чтобы потом спокойно «лечь на дно», как говорят в преступном мире.

Как будто злой рок начал преследовать Рикардо. Чуть только Рохелио стало немного лучше и за его жизнь перестали опасаться, как на дом Линаресов обрушилось новое несчастье. Пропала Дульсе.

Когда Рикардо вернулся вечером домой, он застал Кандиду в истерике. Селия и Хаиме суетились вокруг нее с сердечными каплями, водой, нашатырным спиртом.

— Что происходит? — недовольно спросил Рикардо, привыкший, что сестра расстраивается из-за всяких мелочей.

— Ах, сеньор! — воскликнула Селия. — У нас такое несчастье. Сеньорита Дульсе пропала!

— Пропала?! Когда?! Ее похитили? — воскликнул Рикардо.

— Не знаю, — заливалась слезами Селия, — кажется, она ушла сама.

— Как сама? — ничего не понимал Рикардо.

— Она оставила записку, — сказала Селия, — вон там, на столе.

Дрожащими руками Рикардо взял со стола лист, вырванный из школьной тетради. На нем ровным детским почерком было выведено:

«Дорогие папа, тетя Кандида, Селия и Хаиме!