Роза для киборга

Наверняка в лексиконе людей не было слов, которые могли выразить ее чувства. Но она не могла ничего. Ни покончить с собой, ни сойти с ума. Когда ее разум подходил к опасной черте, попросту срабатывала очередная блокировка, и она теряла сознание. К тому же наказанием за подобное внутреннее непослушание была дикая, ни с чем не сравнимая боль, которая огнем выжигала каждую ее клетку…

И это не имело ни начала, ни конца, ни смысла.

Андрэ заточил ее в Башне, в крохотной потайной комнате за каким-то складом, и его регулярные посещения для деловых бесед и плотских утех превратились в бесконечную цепь той самой нестерпимой боли, потому что каждый нейрон внутри Теи не просто протестовал, нет, он излучал ту дикую, необузданную ненависть, что она испытывала к бывшему мужу.

Сколько способов перепробовала она, чтобы хоть на йоту изменить существующее положение вещей! Дни превратились в боль, которая постепенно вытеснила из ее сознания все остальные чувства. Она забыла обо всем. В жизни были только боль, ненависть и цель.

Так шли годы.

Постепенно она потеряла ощущение времени. Андрэ приходил все реже, и она с удовольствием замечала признаки прогрессирующего старения на его отталкивающем теле.

Возможно, он допустил ошибку, а скорее, просто не подозревал о коварности криогенных процессов, но так или иначе он боялся, что тело клона, в которое на Зороасте был имплантирован мозг его жены, исчерпает свой пятнадцатилетний ресурс раньше, чем он сам отойдет от дел и утех. Тогда он установил в ее комнате криогенную камеру и погружал Тею в сверхглубокий низкотемпературный сон в промежутках между посещениями.

Наверное, и те ублюдки с Зороасты не подозревали, насколько силен может быть живой человеческий мозг. Разум Теи питала дикая, неслабеющая ненависть, и он не знал покоя даже в криогене.

Получилось так, что перенасыщенные адреналином, возбужденные участки мозга оставались активными даже в сверхглубоком сне, тогда как все остальные нервные узлы, в том числе и искусственно взращенные на Зороасте, затормаживались.

В результате сон Теи был одним бесконечным кошмаром… но это шло ей на пользу! Все противоестественные придатки имели в ее сознании статус чужеродных тел, и мозг Теи рефлекторно начал борьбу с ними.

Поначалу не изменилось практически ничего, но постепенно, вновь и вновь пробуждаясь от сверхглубокого сна, она начала ощущать некоторую свободу. Это были мелочи, такие, как непредусмотренное выражение на лице, опасный жест, который раньше был бы пресечен внутренними блокировками, и так далее, но эти мелочи говорили о многом.

В ее распоряжении была вечность. Вечность для реализации единственного оставшегося у нее желания — отомстить.

Постепенно, шаг за шагом, Тея начала уже сознательную борьбу за контроль над собственным телом. Теперь она ложилась в низкотемпературный саркофаг с мрачной удовлетворенностью. Кошмары стали ей так же близки, как розовые сны детства.

Она заметила, что имеет наибольшую свободу действий сразу после пробуждения. Вялость мышц и заторможенность реакций предполагали, что она сможет нанести только один удар. И он должен быть смертельным.

Ради этого она отказалась от жгучего желания сжечь Андрэ на медленном огне, чтобы его тело хоть раз испытало ту боль, в которой она жила целую вечность.

И ее час настал. После очередного пробуждения она поняла, что уже практически полностью контролирует свое тело.

Уходя в сверхглубокий сон, она сумела прихватить с собой острый кусок пластика, оторванный от облицовочной панели.

Сжимая в руке свое импровизированное оружие, Тея уснула, в твердой уверенности, что Андрэ не переживет следующего своего посещения…

…Тея Сент-Иво стояла босиком в луже крови, вытекшей из изуродованной глазницы мужа.

— Ублюдок… — прошептала она, пнув тело босой ногой.

Теперь… Теперь она использует «Киберсистемы» для достижения собственной цели! Андрэ мертв, и теперь уже ничто не стоит между ней и тем моментом, когда боевые машины «Киберсистем» обрушатся на ненавистную планету, производящую генетических уродов.

Она не знала, какой сейчас год и что происходит в обитаемых мирах. Собственно, это не имело для нее никакого значения. Она хотела одного убивать. Стереть с лица Вселенной эту пакость…

Она сделала шаг и присела к терминалу.

Набрав положенные директивы, она с раздражением уставилась в пустой экран. Процессор не реагировал!

Хуже того, где-то в недрах Башни гулко завывали сигналы тревоги.

Она поняла, что с момента ее последнего бодрствования кто-то сменил все командные коды.

Неужели Арамант?

Страшная догадка окатила ее горячей волной.

Нет, не может быть. Она вскочила, перевернув тело, и взглянула в изуродованное агонией лицо.

Андрэ. Это Андрэ!

Несмотря на завывание сирен, ничего не происходило. Такая задержка в действиях процессора была непонятна. И вдруг ее осенило. Она только что убила главу «Киберсистем», и теперь центральный процессор Башни, объявив тревогу, мечется по информационным цепям в поисках нового высшего приоритета. Он ищет Араманта и найдет его или Джона, где бы те ни были, чтобы получить от них новые директивы.