Роза для навигатора

Я долго бродила по инопланетному саду. Красиво, необычно, приятно глазу — зелень листьев самых разных форм, буйство красок самых невероятных цветов… Забыть о том, что находишься на космической станции, не давало небо. Искусственное солнце, облачка и всё такое, но сквозь него проступали очертания противоположной стены гигантской сферы, в которой располагался сад. И что там было, на том конце диаметра, оставалось только гадать. Такой же сад или жилые сектора или плантации по выращиванию всяких полезных для стационара растений… Можно, конечно, глянуть карту, вызвав её через коммуникативный браслет моего терминала. Но мне было лень.

Я села на одну из лавочек — совсем по — земному оформленную, с гнутой кованой спинкой на трогательно изогнутых ножках. Меня приняли в стажёры, буду учиться. Там, может быть, Кев наконец-то очнётся. Рано или поздно мы поймаем Мелкого с компанией. И…

И я останусь на стационаре, летать навигатором дальше.

Время обратного хода не имеет.

Несмотря на хронопрыжки.

* * *

На обратном пути я решила заглянуть в медблок, проведать Кев. Она всё еще находилась в искусственной коме, выводить её оттуда врачи не спешили. Докторам виднее, не так ли? Но что-то лечение совсем уж затянулось. Галактическая медицина, и сравнивать с нашей, из двадцать первого века, нечего. И вот. Не могут поставить на ноги раненую.

В реанимации — прозрачные боксы, с шлюзом. Входишь в него, там тебя дезинфицируют со всех сторон, и только после этого можешь попасть внутрь, к пациенту. Время посещения ограничено. И всегда видно, есть ли кто-то еще внутри. Можно тебе входить или нельзя. Пропускали исключительно по одному.

У Кев оказалось немало друзей среди стационарных, дня не проходило, чтобы я не наткнулась на кого-нибудь из них. Но сегодня…

Сегодня я увидела рядом с капсулой Кев доктора Санпора.

Он сидел на парящем блюдце, поджав ноги на манер Будды, — здесь так сидели все. Я умела, но не любила, и потому в отведенной мне квартирке первым делом завелись нормальные стулья. Бытовой службе стационара было без разницы, что изготавливать на заказ: порцию подушек под задницу или стул по человеческому дизайну. А вот больница обеспечивать мне комфорт не собиралась. Или стой или сиди, как все…

Санпор не видел меня. Неудивительно, глаз на затылке у него не было, а телепатическая восприимчивость перворангового изрядно притупилась его же собственными эмоциями.

Я поспешила очистить разум так, как Санпор учил меня, — тишина, темнота и лёгкий ветер, ни единой мысли. Некрасиво получится, если нарушу его уединение. Он ведь проведать Кев пришёл не просто так…

Друзья? Врач и сложная, вроде меня, пациентка? Всё вместе, и — что-то ещё. Касание кончиками пальцев прозрачной крышки медицинской капсулы-саркофага, светлая горькая грусть…

«У меня есть мужчина», — эхом отдались в памяти слова Кев, сказанные ею перед нашим безумным прыжком из пространственно-временной каверны в никуда, по сути, на смерть. Верила ли она в то, что я справлюсь? Не думаю. Она оценивала шансы. И надеялась. Что ещё ей оставалось…

Я тихонечко попятилась, стараясь держать при себе свои эмоции. Не захотелось мешать им. Уверена, Кев чувствовала, когда к ней приходили… уж Санпора-то не почувствовать…

Вот еще почему Санпор в меня так вцепился. Он не знал, что такого Кев во мне нашла, вряд ли ревновал — это было бы просто глупо, совсем не его уровень. Да и знал он причину этого брака. Я сама рассказала, и он, как телепат, видел, что не вру и не пытаюсь ничего утаить. Вот и решил помочь мне. В память о Кев, если той не удастся выкарабкаться. Другого объяснения я не видела.

Психолог-психиатр, по совместительству — особист, военный, телепат первого ранга… так ли бы он переживал за меня, не дай Кев мне статус через гостевой брак.

Она продумала всё! Наперёд. Там, где я истерила, как маленькая девочка, которой внезапно захотелось Луну с неба, Кев сохраняла ясный рассудок и скрупулёзно просчитывала все варианты, не упуская из виду ни один.

Несмотря на ранение.

Несмотря ни на что.

Ох, Кев! Выздоравливай побыстрее. Всем плохо без тебя. Твоим друзьям. Мне. Санпору…

Но на выходе из реанимационного блока меня поджидал врач.

— Маршав Сапураншраав, — назвал он меня полным именем, — пройдёмте, надо поговорить.

— Кев стало хуже? — встревожилась я.

— Состояние стабильно-тяжёлое, — сказал врач. — Но прошли все сроки, и вы, как официально зарегистрированная супруга, должны дать разрешение…

— Разрешение на что? — не поняла я.

Привычку всегда интересоваться деталями воспитал во мне папа. «Любой документ, — говорил он, — любое соглашение буквально с лупой рассматриваешь и все непонятные моменты оговариваешь на берегу. Потому что после того, как ты выразишь согласие и, самое главное, поставишь подпись, отказаться станет уже невозможно. Или очень сложно. Будь внимательна, дочь. Не принимай серьёзных решений бездумно…»

И вот здесь у меня тоже сразу дыбом встала шерсть. Какое разрешение? На что?