Роза и червь

Она лежала на кровати. Всё в той же полости в Рианнон, что была назначена местом её заточения. Она чувствовала себя омерзительно, как наутро после неудачно подобранного коктейля из нейромодуляторов.

— Я завершил свою инсталляцию в вашу нервную систему, — послышался ниоткуда голос Червя, всё такой же мелодично-размеренный. — Кстати, не перейти ли нам на «ты», раз уж между нами установилась столь интимная близость?

— Нет, не перейти, — с трудом выговорила Зара. — Именно поэтому. Хочу сохранить хоть какую-то... символическую дистанцию. Сколько времени прошло?

— С момента инъекции? 47 минут.

— Либи жива?

— Да. Через Бюрократа я открыл двери её камеры и никому это не показал. Она на свободе и в режиме максимального благоприятствования со стороны Бюрократа. До самого момента казни все будут считать, что она в камере. Я сделал своё дело, теперь пусть она позаботится о себе сама.

— А я? Меня вы не собираетесь выпускать?

— Выпущу, если ваши люди не догадаются сделать это сами. Но я почти уверен, что догадаются. Итак, продолжим нашу беседу?

— А сейчас мы что, не беседуем?

— Я чувствую в вашей интонации раздражение, даже враждебность. — В голосе Червя как будто появился лёгкий оттенок сожаления. — Не нужно этого, Зара. Я ваш друг, и нам предстоит провести вместе вечность... Я имею в виду беседу о серьёзных вещах, гораздо более важных, чем текущая ситуация в этом астероиде... Ну так продолжим? — Зара слабым движением головы обозначила кивок. — Думаю, в вирте это будет комфортнее...

Она закрыла глаза и приготовилась снова оказаться в мире Махабхараты. Но нет. На этот раз Червь отправил её сознание в другой культурный контекст.

Голубая мгла подводного мира... Микроскопическое зрение (Зара сразу вспомнила отцовские микрариумы). В воде, зернисто кишащей бактериями, беспорядочно вертелись и подёргивались палочковидные микробы.

— Это, как вы правильно догадались, одноклеточные, — донёсся голос Червя. — Первая ступень развития жизни. Я не знаю, и никто не знает, как выглядели первые клетки на Земле. Поэтому хочу показать вам историю жизни на другой планете. Она в тысячах парсек отсюда, но её история довольно похожа на земную, и вы легко увидите параллели.

— Это что, очередной инфодамп? Лекция по биологии?

— Скорее по галактической социологии. Впрочем, скоро вы увидите, что это одно и то же. Я рассказал вам о Галанете, но это скорее метафора, и она слишком односторонняя. Чтобы вы лучше поняли ситуацию за пределами Солсистемы, я должен показать вам её с другой стороны. Использовать другую метафору, не компьютерную, а биологическую.

— Хорошо, продолжайте.

— Вот основная мысль моей лекции: в ходе эволюции организмы интегрируются, объединяются друг с другом во всё более сложные и крупные структуры. Сейчас перед вами первый этап. Клетка делится, но её потомки не уходят в свободное плавание, а остаются приклеенными к родителю.

Перед Зарой возник игольчатый сросток клеток-палочек. В ускоренной съёмке она видела, как он увеличивается и ветвится. Масштаб уменьшался, пока отдельные клетки совсем не пропали из виду.

— По мере того как разрастается клеточная семья, отдельные клетки в ней приобретают специализацию, клетка-матка учится производить разных потомков на основе одного генома. Так появляются полноценные многоклеточные существа, которые живут и размножаются как единое целое.

В мутной воде покоилось, вырастая из песчаного дна, нечто похожее на... губку? мшанку? коралл? Из её щелястых недр поднимались и сносились течением мелкие полупрозрачные... споры? икринки? Наплыв виртуальной камеры на одну такую крупицу, сильное увеличение — и Зара увидела личинку, похожую спереди на многощетинкового червя, а сзади, с плоского хвоста, на головастика. Личинка волнообразно извивала хвост, самостоятельно прокладывая себе путь сквозь воду.

Другая сцена. Целая стая щетиноголовастиков играла в пронизанной солнцем воде, совсем как мелкая рыбёшка. Червь, несомненно, прокручивал перед ней миллионы лет эволюции какого-то инопланетного вида. Выросшие, обросшие известковым панцирем щетиноголовастики рылись в донном грунте своими сильно развившимися щетинками. Одни сцеплялись друг с другом и спаривались, другие метали икру, и тут же из созревших икринок вылуплялись новые личинки... Итак, теперь они размножались сами по себе, без материнской «губки». Как же такое называется?

— Термин, который вы пытаетесь вспомнить — неотения, — проговорил Червь. — Но это так, второстепенная деталь. Вернёмся к основной теме. Интеграция. На первом этапе одноклеточные существа объединяются, как вы видели, в многоклеточных. На втором — многоклеточные объединяются друг с другом. Сначала опять-таки в семьи.