Роза и ее братья

Чарли курить нравилось не больше, чем Арчи, но сдаваться сразу он не хотел, поэтому качнул головой, выпустил большое облако дыма и назидательно произнес:

– Вы, женщины, вечно требуете, чтобы мы отказывались от маленьких радостей жизни только потому, что вам они не по душе. А допустим, мы к тебе с тем же пристанем, а?

– Если я делаю что-то глупое или вредное, я буду вам только благодарна за то, что вы мне на это укажете, и попытаюсь исправиться, – произнесла Роза от всей души.

– Ну вот и поглядим, всерьез ты это или нет. Если я брошу курить, чтобы доставить тебе удовольствие, придется тебе сделать что-нибудь, чтобы доставить удовольствие мне, – заявил Принц, увидев удобную возможность возобладать над слабым без особого для себя ущерба.

– Я согласна, если речь идет о чем-то таком же глупом, как и сигары.

– Даже глупее.

– Тогда обещаю; ну, о чем ты? – И Роза, трепеща от волнения, стала ждать, какой из любимых привычек или вещичек ей предстоит лишиться.

– Тогда сними сережки. – И Чарли коварно рассмеялся, твердо уверенный в том, что на эту сделку она не пойдет никогда.

Роза вскрикнула и прижала ладошки к ушам, украшенным золотыми колечками.

– Ох, Чарли, а что-нибудь другое не подойдет? Я столько снесла насмешек и боли, что теперь мне очень хочется порадоваться – ведь я уже могу носить сережки спокойно.

– Ну, носи на здоровье, а я буду спокойно курить, – ответил вредный мальчишка.

– А больше тебя ничего не устроит? – (Умоляющим тоном.)

– Ничего. – (Сурово.)

Роза минутку постояла молча, вспоминая слова тетушки Джесси: «Твое влияние на мальчиков сильнее, чем ты сама думаешь; употреби его во благо, и я буду признательна тебе по гроб жизни». Вот появилась возможность сделать добро, отказавшись от мелкой прихоти. Роза понимала, как нужно поступить, но решение далось ей тяжело, и она уточнила с тоской в голосе:

– То есть мне никогда их больше не носить, Чарли?

– Никогда, если не хочешь, чтобы я закурил.

– Значит, не буду.

– Ладно, договорились.

Он думать не думал, что она сдержит слово, и страшно удивился, когда она быстрым движением вынула из ушей свои любимые сережки и протянула ему, проговорив так, что его смуглые щеки залились краской, столько мягкости и доброжелательности было в ее тоне:

– Двоюродные братья мне важнее сережек, так что я даю слово и обязательно его сдержу.

– Принц, как тебе не стыдно! Да пусть она носит свои дурацкие безделушки, не торгуйся ты, ведь знаешь, что она права! – воскликнул Арчи, выныривая из-под газетного спуда одним возмущенным прыжком.

Но Роза уже бесповоротно решила доказать тетушке Джесси, что может использовать свое влияние на кузенов во благо, и твердо произнесла:

– Сделка справедливая, и я не отступлюсь, мне важно, чтобы вы сознавали серьезность моих намерений. Вот, держите, и прикрепите по одной к цепочкам своих часов, на память. А я уж точно сдержу слово, потому что скоро не смогу носить сережки, даже если захочу.

И с этими словами Роза протянула кузенам по сережке, а мальчики, видя ее неколебимость, молча повиновались. После того как они закрепили ее дары на цепочках, Роза протянула обоим руку, и они пылко ее пожали, одновременно и довольные, и пристыженные тем, какую роль сыграли в этом соглашении.

Тут вошли доктор Алек и миссис Джесси.

– Что тут такое? Воскресные пляски на троих? – воскликнул дядя Алек, с изумлением уставившись на трио.

– Нет, сэр, мы учреждаем Антитабачную лигу. Присоединитесь? – спросил Чарли.

Роза подбежала к тетушке, а Арчи спрятал обе сигары за поленом в камине.

Старшие порадовались, когда им объяснили, что к чему, Розу искренне поблагодарили, после чего она почувствовала себя так, будто сослужила великую службу родной стране – ведь из мальчика, выросшего без вредных привычек, обязательно получится достойный гражданин.

– Хорошо бы Роза заключила сделку еще и с Уиллом и Джорди: мне кажется, для маленьких мальчиков эти книжки так же вредны, как сигары для больших, – заметила миссис Джесси, присаживаясь на диван между двумя читателями, которые воспитанно поджали ноги, освобождая ей место.

– А мне казалось, эти книжки сейчас в большой моде, – откликнулся дядя Алек, устраиваясь вместе с Розой в просторном кресле.

– Так и курение в моде, но вреда от них немало. Убеждена, что эти популярные романы пишутся с наилучшими побуждениями, вот только результат противоположный, потому что девиз у героев такой: «Ловчи – и станешь богатым», а по-хорошему должно бы быть: «Будь честным – и станешь счастливым». И это не поспешное суждение, Алек, я сама прочитала их с десяток: там много такого, что мальчикам покажется привлекательным, но много и вредоносного, причем то же самое я слышала и от других родителей.

– Ну зачем ты, мама! Они обалдеть какие прекрасные! Умереть не встать! – воскликнул Уилл.

– Книжки – блеск, и я не вижу в них никакого вреда, – присоединился к нему Джорди.

– Пример вреда вы только что продемонстрировали, я имею в виду сленг, – тут же ответила их мама.

– Ну а куда без этого? Вот радость-то была бы читать, если бы герои говорили, как все! – возмутился Уилл.