Роза и лилия

Назавтра Жанна пошла в свою лавку на рынке, чтобы испытать новшества, предложенные Сибуле. Она быстро поняла, что он попал в точку: пирожки радовали контрастом орехов и мягкого теста, а луковая начинка придавала им островатый и пряный вкус. Все эти изобретения позволили сохранить назначенную Жанной цену в два соля за пирожок. Добавляя больше воды и дрожжей, удавалось почти наполовину возместить рост цен на муку. Итак, посетителей у Жанны не убавилось, а даже наоборот. Пусть она зарабатывала немного меньше, но уже забыла о том паническом страхе, который внушили ей пустые прилавки на рынке.

Но все же это был первый тревожный знак. Сообразительность спасла дело на этот раз, но хозяйство Жанны по-прежнему могло пасть жертвой всех передряг этого мира.

32 Холодная каша

Жак Сибуле хорошо, даже очень хорошо, управлялся со своей кондитерской у Сент-Эсташ. Каждое воскресенье он приходил к Жанне после мессы, ибо полагал, что обеспеченная женщина не может не быть набожной, и предлагал новый рецепт на неделю. Умея писать и считать, он представлял смету, которую она полагала честной, поскольку всегда была в выигрыше. Однажды в воскресенье, передав Жанне деньги, он посмотрел на нее в молчании, словно не решаясь открыть рот.

— Что вы хотели сказать? — спросила Жанна располагающим к доверительному разговору тоном.

Жак покачал справа налево своей головой хорька:

— Вы баронесса.

Жанна кивнула.

— Тогда говорите.

— Дело не в том, что я хочу сказать, а в том, что я слышал. Я сплю с открытым окном. Вчера люди разговаривали на улице прямо под ним. Они здорово выпили. Один из них насмехался над другим, оттого что тот частенько захаживал к баронессе де Бовуа.

Жанна вздрогнула.

— Он предлагал взломать вашу дверь, потому что вы должны быть богаты. Потом они повздорили, и приятели насилу их разняли. Я высунулся из окна посмотреть, кто это. У них была свечка, и я увидел парней, которых можно часто встретить в ваших краях, особенно по вечерам. Так, попивают, играют, дерутся, хорошего мало.

— Вы знаете, как их зовут?

— Еще бы. В этом районе все всех знают. Это Колен Экайе, сын ремесленника, который болтает направо и налево, что ему нет равных в обращении с замками, если не считать его напарника, Малыша Жана, с которым они неразлучны. Только Малыш Жан не носит тонзуры. Говорят, Колен большой мастак крапить карты.

Да уж, хорошая компания. Жанна подумала, что Сибуле слишком хорошо знал этот мирок и не очень-то его уважал. А вдруг он шпион Шатле,[36] спросила она себя. Бывший повар впавшего в немилость дворянина не откажется сообщать в властям полезные для них сведения. Жанна поняла, отчего он колеблется: будь он слишком откровенным, его второе ремесло вышло бы наружу.

— Вы говорите о тонзуре. Выходит, Колен клирик?

— Так говорят, — сказал Сибуле с насмешкой. — Но знаете, любой цирюльник за грош выстрижет тонзуру первому встречному.

Жанна это прекрасно знала.

— А тот, кто, как говорят, частенько ко мне захаживал?

— Франсуа де Монкорбье.

Чего-то похожего Жанна ждала. Она думала, что стерла из памяти его имя, но он был похож на те карты, которые, как ни играй, попадают к тебе. Жанна прикусила губу. Итак, Франсуа был накоротке с бандитами, которые хотели ее ограбить!

— Этот Монкорбье подрался с Малышом Жаном. Какое-то время он отсиживался в Бур-ла-Рен после темной истории. С ним вечно некий пустозвон по имени Ги Табари. Вот уж действительно голь перекатная!

Господи, вот повезло! И что, интересно, может иметь с ними общего герцог Бурбонский?

— С ними иной раз видят Жана Ле Лу, — продолжал Сибуле, — это лодочник…

Он что, хочет познакомить ее со всем парижским сбродом?

— Ну ладно, — сказал Сибуле, — остальное опустим. Все это слишком грязно для вас. Я пришел предупредить вас, что любые замки ненадежны. Когда вы дома, ничто так не защитит вас, как добрый брус поперек двери. Пока его будут ломать, вы успеете позвать на помощь.

— Благодарю вас, — сказала Жанна.

— Запаситесь еще и крепким шестом на случай, если кто-то решит залезть в окно по стене. Один хороший удар — и негодяй сломает себе шею.

Веселенькая перспектива. Одного бандита Жанна отделала на большой дороге, другого на парижской улице. Не хватало только третьего. Лучшая защита для нее, подумала Жанна, это то, что Франсуа был накоротке с подобными типами. Не посмеет же он все-таки ее ограбить! С другой стороны, сорок три ливра, надо думать, давно потрачены, и ему наверняка нужны деньги.

Жанне очень хотелось узнать, что скрыл от нее Сибуле. Мало ли чего могли наболтать похотливые пьяницы, устроившиеся со свечкой у него под окном. Жанна вздрогнула.

И Франсуа в этой компании! Что же он за человек, в конце концов!

Филибер почти никогда не ужинал у Жанны по воскресеньям, которые он посвящал семье. Удовольствие от встречи с ним на другой день должно было скрасить те новости, которые Жанне принес Сибуле. Как ни странно, вышло наоборот. Так бывает, когда летящие из-под колес повозки брызги грязи попадают на придорожные цветы.