Роза и лилия

Жанне было знакомо это имя. Только последний забулдыга мог не знать, что после короля Иоанн Бурбонский был самым именитым и могущественным человеком в стране. Победитель англичан при Форминьи, тогда еще граф де Клермон, он вскоре возглавил войска в Гиени и прогнал англичан из Франции, где они сохранили только кусок земли у Кале. Такому человеку король, конечно, не мог отказать. Непонятно только одно: как мог быть ему известен бедняга Франсуа, никогда не служивший ни в одной армии, если не считать нескольких бродяжьих шаек. А что значит неизвестное ей имя Франсуа де Лож?[35]

— Мой учитель считает, что Франсуа — франкмасон, — сказал Филибер.

— Франкмасон? Каменщик? — переспросила Жанна.

— Говорят, что это могущественные люди.

— Каменщики? — спросила совершенно сбитая с толку Жанна.

Она была задета тем, что ее бросили, а отец ребенка не проявляет к сыну ни малейшего интереса, но все же больше радовалась тому, что ей не приходится разбираться в темных делишках Вийона. Она твердо решила, что если он только сунется в лавку, она выскажет ему все начистоту.

Это похвальное решение осталось без последствий, ибо Франсуа Вийон больше не появился на улице Бюшри. Лишь имя его навсегда осталось в ее памяти.

Все эти заботы сами собой забылись, когда Жанна, придя на рынок, увидела постные мины торговцев и полупустые прилавки. Мясники, птичники, продавцы сыров, овощей, рыбы и вина были в одинаковом положении.

— Да что у вас тут происходит?

Ей отвечали, что дороги занесены снегом, а у поставщиков не хватает товара.

Понятно, что цены взлетели. Курица, которая еще вчера стоила пять солей, теперь продавалась по восемь, а ливр говядины вообще подорожал вдвое. Ливр брюквы отдавали уже не за два, а за три соля.

Жанна не находила себе места. С каждой неделей товаров становилось все меньше. Ее мельник отказывался продавать муку незнакомым клиентам. Когда Жанна появилась в его лавке, он сказал ей вполголоса:

— Любезная баронесса, я вас ждал. Сегодня я уже отказал десятку покупателей. Я сохранил для вас заказанные мешки, но теперь они обходятся мне дороже. Если вы не хотите брать их за эту цену, то вот вам крест, я продам все втрое дороже за час.

— И сколько же?

Цена выросла процентов на сорок. Жанна побледнела.

— Берите товар сейчас, любезная баронесса, потому что никто не знает, смогу ли я заполучить новый. В любом случае не в таком количестве.

Что она станет делать, если не сможет больше печь пирожки? Закроет лавку? Пришлось расплатиться. Торговец сказал, что доставит мешки ближе к ночи, чтобы никто не видел муку, ставшую с недавнего времени редкостью.

С другими поставщиками повторилось все то же самое. Исключением были продавцы пряностей, которые привозили издалека и всегда продавали дорого. Но не станешь же питаться головками гвоздики или кардамоном? Жанна сама забрала масло, боясь лишиться его, даже заплатив деньги.

Причина всего этого была ей прекрасно известна. Жанна сама все видела по дороге в Париж и в Боте-сюр-Марн. Бесконечные войны и эпидемии разорили страну. Деревни стояли пустыми. Все это она как раз и описала королю. Жанна постоянно слышала разговоры о том, что вся Гиень превратилась в пустошь, а в Нормандии осталась половина жителей, но ей и в голову не приходило, что дела пойдут так плохо и так быстро. К тому же население Парижа выросло, и еды по прежним ценам на всех не хватало.

На другой день Жанна собрала Гийоме, Сидони и Сибуле в лавке на улице Бюшри и обрисовала им положение.

— Надо поднять цены на пирожки, — предложил Сибуле. — Все вокруг уже так и сделали.

— Люди не стали больше зарабатывать, — возразила Жанна. — У нас не будет покупателей. Все поднимают цены, а мы как раз и оставим прежние. Вот что я предлагаю: добавляйте в тесто больше воды и дрожжей. Так мы будем тратить меньше муки, а тесто станет более воздушным и тонким. И еще: работайте только на заказ и не держите много готового теста. Не дело, чтобы к вечеру оставалось много непроданных пирожков. Особенно внимательны будьте в субботу, потому что в понедельник пирожки уже не разогреешь, и приходится выбрасывать все в ручей.

Все кивнули.

Сибуле предложил еще попробовать дешевую начинку — лук и каштаны.

Доставленные мешки с мукой поместили в погреб на улице Бюшри. Здесь было больше места, чем на улице Галанд, и безопаснее, чем на главном городском рынке. Ставшая сокровищем мука хранилась под защитой двух невероятных размеров пятнистых котов, которых приманил Гийоме. Они вели беспощадную войну против мышей и крыс.