Роза и шип

– В общем, как вам наверняка известно, ее подозревали в связи с лордом Эдмундом из Сэнсбери. Что, разумеется, соответствует действительности, но она прекратила встречаться с ним больше года назад. А поскольку никаких доказательств не было, ее муж согласился, что это лживые слухи. Но… недавно Харберт спросил про серьги, те, что подарил ей на годовщину. Он хотел видеть их и проявил странную настойчивость. Она сказала, что их, должно быть, украли, но супруг обвинил ее в том, что она забыла их в спальне Эдмунда.

– Совпадение?

– Вряд ли. И тут ей на помощь пришла горничная и заявила, что госпожа совсем недавно одолжила серьги леди Гертруде.

– А она одолжила?

– Конечно, нет.

– Но зачем горничной лгать?

– Затем, что она знала, где на самом деле находятся серьги. А знала она потому, что сама их украла. Девчонка стащила серьги со стола и передала барону Макмэннису, который как раз вел жаркие переговоры касательно флота лорда Харберта. Макмэннису страсть как хотелось взглянуть на торговые декларации Харберта.

– И он подговорил горничную?

– Именно. Спланировал все заранее. Горничную должны были принять на работу в поместье Макмэнниса, где она, без сомнения, получила бы обещанные привилегии. И теперь, чтобы сделать вид, будто она не изменяла мужу, несчастная Лилиан должна действительно обмануть его и отдать декларации в обмен на серьги. Проблема в том, что она искренне любит старика Харберта, и этот поступок разобьет ей сердце. Так что, как видите, сегодня бедняжка Лилиан не в себе и, к сожалению, не получает никакого удовольствия от чудесного праздника. Разумеется, это не моя шалость, но мне так нравится рассказывать эту историю.

– Сплетни вам к лицу, миледи.

– Я знаю. – Веер кокетливо затрепетал.

– Леди Констанция, – сказал Альберт. – Интересно, не предпочтет ли леди Лилиан расстаться с деньгами, а не с декларациями, чтобы получить назад серьги?

– Конечно, предпочтет, но Макмэннис заработает на декларациях намного больше, чем сможет предложить ему Лилиан. Кроме того, есть еще одно препятствие… Макмэннис поступает так не только ради выгоды.

– Я не собирался платить Макмэннису. Дело в том, что я знаю неких особ, которые с радостью согласятся вернуть даме похищенную собственность – за разумные деньги. Что вы на это скажете?

– Скажу, что это невыполнимо. Макмэннис тщательно охраняет эти серьги. Не удивлюсь, если он надевает их на себя, когда ложится спать. Забрать их у него просто невозможно.

– Я в этом не уверен. Особы, о которых я говорю, крайне талантливы.

Леди Констанция улыбнулась.

– Правда? И о каких талантах идет речь?

– Тех, что не пристало обсуждать со столь достойной дамой.

Она прищурилась.

– Альберт Уинслоу, с такой стороны я вас никогда не видела.

– Я тоже не обделен талантами.

– И во сколько обойдутся эти таланты?

– Пятьдесят золотых тенентов королевской штамповки решат дело.

– Правда?

– Я так полагаю. Мне потребуется лишь описание серег и небольшой аванс. Скажем, двадцать золотых. Леди Лилиан могла бы потребовать у Макмэнниса одну серьгу, чтобы убедиться, что они действительно у него. Я передам серьгу моим коллегам, и в считаные минуты пара вернется к владелице.

– И вы действительно сможете устроить подобное? Это было бы великолепно. Мы не только помогли бы несчастной леди Лилиан, но она оказалась бы должна мне услугу, а все мы знаем, какими ценными бывают услуги. – Леди Констанция снова хихикнула. Ее глаза метались из стороны в сторону, выдавая напряженную работу мысли. – Как приятно, что вы вернулись, Альберт. Без вас было ужасно скучно.

– Я тоже рад, что вернулся.

Их внимание отвлек звон бьющегося стекла и лязг металла. На другой стороне зала распростерся на полу граф Лонгбоу, а над ним навис Конрад Ред. Мужчины встревоженно заслонили дам, музыка стихла. Конрад выхватил меч у приблизившегося стражника и оттолкнул его.

– Ты жалкое подобие человека! – взревел Конрад, потрясая оружием над головой. – Ты ничуть не лучше своих предков – вы все лживые трусы!

– Хватит! – Голос разнесся по большому залу, подобно раскату грома.

Все головы повернулись к королю, который в струящейся парадной мантии из пурпурного бархата, подбитого горностаем, быстро пересекал зал.

– Амрат, не пытайся остановить…

Конрад не успел закончить: король выбил меч из его руки.

– Ты слишком много выпил, старина. – Король посмотрел на Хефта, которому Лео помогал подняться на ноги. – Вы оба перебрали.

– Я покончу с этим здесь и сейчас! – заплетающимся языком провозгласил Конрад. – Я убью мерзавца!

– Ты ничего такого не сделаешь. Он твой старинный друг.

– Он подлец и предатель!

– Он твой кузен.

– Мне плевать!

– Забери его, – велел король графу Пикерингу.

Они вчетвером покинули зал, и Конрад на ходу продолжал рассказывать, как ударит Хефта Джерла с такой силой, что «почувствует его прапрапрадед!».