Роза и Тис. Дочь есть дочь. Бремя любви. Рассказы

Настроение у него было прекрасное. Преодолев первоначальные сомнения, он полностью освоился с новой работой. Своему шефу, Меррику Хеллнеру, он симпатизировал еще с Бирмы, а теперь их связывала прочная дружба. Чисто технической эту работу не назовешь. Обычные административные обязанности, хотя знание Бирмы и вообще Востока пришлось очень кстати. А Ричард не блистал особыми способностями, был добросовестным и толковым работником.

Первое разочарование, которое он испытал по возвращении в Англию, прошло. Он как бы начинал новую жизнь, где ему все благоприятствовало. Приятная работа, шеф — человек симпатичный и к тому же друг, а в самое ближайшее время он женится на женщине, которую любит.

Каждый день он заново удивлялся тому, что Энн могла в него влюбиться. Такая привлекательная женщина и вместе с тем бесконечно мягкая, сама доброта! Иногда, правда, когда ему случалось делать какие-нибудь категорические заявления, он, искоса взглянув на Энн, замечал, что она смотрит на него с чуть насмешливой улыбкой. На первых порах ему это не нравилось — он не привык быть предметом насмешек, — но потом убедил себя в том, что от нее может снести и это, и даже не без удовольствия.

В таких случаях Энн обычно говорила: «Не слишком ли мы раскомандовались, дорогой?» — а Ричард в ответ сначала обиженно хмурился, но затем, рассмеявшись вместе с Энн, признавался: «Да, что-то меня занесло». А однажды он ей сказал: «Ты на меня замечательно влияешь, Энн. В твоем присутствии я становлюсь более покладистым».

— Мы оба очень хорошо влияем друг на друга, — поспешно возразила Энн.

— Ну какое я могу оказывать на тебя влияние? Мое дело — ухаживать за тобой и заботиться о тебе.

— Только не очень ухаживай. Не то получится, что ты потакаешь моим недостаткам.

— Недостатки?! Да у тебя их нет.

— Да что ты, Ричард, сколько угодно. Я, например, люблю нравиться людям. Не люблю указывать им на их промахи и ошибки. Не люблю ссор и даже пустячных размолвок.

— Слава Богу! Как ужасно было бы иметь сварливую, вечно ворчащую жену! Я навидался таких на своем веку. Больше всего, Энн, меня привлекает в тебе твоя мягкость и доброжелательность. Ах, дорогая, мы будем так счастливы.

— Да, мне тоже так кажется, — ласково произнесла Энн. Ричард, подумала она, и впрямь сильно изменился со времени их первой встречи. Куда подевалась агрессивность, постоянная готовность к отпору! Как Ричард сам правильно подметил, он стал гораздо покладистее. Обретенная уверенность в себе сделала его более терпимым и дружелюбным.

С букетом нарциссов в руках он направился к дому Энн. Обменявшись приветствиями со швейцаром, который уже хорошо знал его в лицо, Ричард поднялся на третий этаж.

Дверь ему открыла Эдит. Из глубины коридора доносился взволнованный голос Энн:

— Эдит! Эдит! Тебе не попадалась моя сумка? Куда-то я ее засунула, никак не найду.

— Добрый день, Эдит, — вежливо промолвил Колдфилд, входя.

Никогда не чувствуя себя с Эдит вполне непринужденно, он скрывал это под маской чрезмерной любезности, не совсем, впрочем, естественной.

— Здравствуйте, сэр, — почтительно ответила Эдит.

— Эдит! — донесся из спальни нетерпеливый возглас Энн. — Куда ты запропастилась? Иди же сюда!

Она вышла в коридор в тот самый момент, как Эдит произнесла:

— Мистер Колдфилд, мэм.

— Ричард?! — И Энн с удивленным видом двинулась ему навстречу. Проводя его в гостиную, она через плечо бросила Эдит: — Во что бы то ни стало найди мою сумку! Может, я забыла ее в комнате Сэры?

— Скоро и вовсе голову потеряете, — пробормотала Эдит, выходя.

Ричард поморщился. Подобные вольности в устах прислуги оскорбляли его чувства. Пятнадцать лет назад служанка не посмела бы так разговаривать со своей хозяйкой.

— Вот уж не ожидала тебя сегодня, Ричард. Мне казалось, мы договорились, что ты придешь завтра, к ленчу.

Явно чувствуя себя не в своей тарелке, Энн говорила чуть отчужденно.

— До завтра так долго ждать, — улыбнулся Ричард. — А я хотел порадовать тебя.

Он протянул ей купленные нарциссы, она вскрикнула от радости, и только тут он заметил, что комната утопает в цветах. Помимо горшочка с гиацинтами на журнальном столике у камина, тут и там были расставлены вазы с ранними тюльпанами и нарциссами, правда белыми.

— Да у тебя никак праздник, — сказал он.

— А как же! Ведь сегодня приезжает Сэра.

— Ах да! Сегодня. Я совсем забыл. Вылетело из головы.

— О Ричард!

В голосе Энн послышался упрек. Ричард и в самом деле забыл, когда именно приезжает Сэра, хотя Энн говорила ему не раз. Но вчера они были в театре, и ни один из них и словом не обмолвился о предстоящем событии. А между тем в свое время они условились, что в день приезда Сэры Ричард оставит мать с дочерью наедине и придет знакомиться с будущей падчерицей лишь назавтра.

— Извини, Энн. Начисто запамятовал. А ты так встревожена, — добавил он с неодобрением.

— Ну разве ты не понимаешь, что возвращение дочери домой всегда событие?

— Да, да, согласен.