«Роза» Исфахана

— Но почему ты решил отказаться от перевода на другой объект и, соответственно, от повышения по службе?! Надеюсь, такая жертва принесена не ради меня? Ведь я же честно предупредила, что никогда не останусь в Иране. — Джин попыталась поймать его взгляд, её веки дергались от волнения.

— Ради того, чтобы быть честным с самим собой, — твердо ответил Лахути, к сам открыто посмотрел ей в глаза. — Я не хочу больше жить так, как жил раньше, но и изменить ничего не могу. Разве что развестись с женой. Это оказалось проще, чем я думал. А вот с работой сложнее. Потому что я не умею делать ничего другого, кроме как служить в контрразведке. В университете я не доучился, диплом архитектора не получил, по специальности никогда толком не работал — ни одного здания, как мечтал когда-то, так и не построил. Так что придется мне служить в Корпусе стражей вплоть до самой отставки. Но зато хотя бы дома, наедине с собой, я теперь буду спокоен. Буду знать, что никого не обманываю. Знаешь, Аматула, а я ведь даже чуть-чуть завидую Нассири, — грустно улыбнулся он. — Ты теперь наверняка заберешь его с собой, он обоснуется в какой-нибудь французской клинике, ваш Красный Крест окажет ему всяческую поддержку, и у Сухраба начнется совсем другая жизнь. А я, не имея ни одной приличной мирной профессии, не нужен никакой другой стране, кроме своей. Поэтому мне придется остаться здесь и довольствоваться одними лишь воспоминаниями о тебе. И мысленно благодарить тебя за то, что хотя бы раз ты позволила мне себя любить…

Джин вздрогнула и инстинктивно, забыв о болезни, сжала пальцы поврежденной руки, но, тотчас почувствовав резкую боль, поморщилась, с трудом подавив стон.

— Ты бы тоже хотел отправиться со мной во Францию? — спросила тихо.

— Нет, — отрицательно покачал головой Шахриар. — Сухрабу проще: он врач, и его клятва — лечить людей в любых обстоятельствах — во всех странах мира звучит одинаково. Я же — офицер контрразведки и присягал на верность своей стране и своему народу. Нет, Аматула, я никуда отсюда не уеду. С моей стороны это было бы предательством. А я не хочу становиться предателем. Даже ради того, чтобы, всегда быть рядом с любимой женщиной. К тому же я знаю, что на Западе к перебежчикам относятся крайне негативно. Так что лучше уж я останусь в Иране. Но буду помнить тебя всю жизнь, обещаю. Никто не сможет мне тебя заменить.

От волнения у Джин запершило в горле, и она, закашлявшись, поднесла забинтованную ладонь ко рту. Шахриар осторожно припал к повязке губами.

— Шахриар! Что ты делаешь?! — чересчур резко высвободив руку, Джин снова ощутила острую боль. И еще ей вдруг подумалось, что Лахути делает это намеренно — чтобы заразиться и, возможно, умереть. Из-за безысходности, например… От таких мыслей Джин стало не по себе. Сначала её обожгло чувство вины за то, что она невольно разбила ему сердце, а потом — чувство стыда за то, что обманывала и продолжает обманывать. — Умоляю тебя, Шахриар, — попросила жалобно, — не прикасайся ко мне! Это опасно!

— А я и хочу заболеть, чтобы разделить с тобой всё. — («О боже, значит, я все-таки не ошиблась!») — Не только счастье, равного которому я не испытывал никогда и ни с кем прежде, но и страдания. Я готов принять все твои мучения на себя.

— Это просто безумие, Шахриар! Ты пугаешь меня! — отстранилась от него Джин. И спросила, желая поскорее сменить тему: — Кстати, а ты уже сообщил командованию, что собираешься отказаться от назначения?

— Нет еще, — признался капитан. — Но рапорт уже приготовил и готов выслать в Тегеран в любой момент. Просто решил сначала спросить у тебя: хочешь ли ты, чтобы я остался рядом с тобой хотя бы до твоего отъезда отсюда? Если не хочешь, я не стану отправлять рапорт и сразу уеду.

— Ты предлагаешь мне сделать выбор за тебя?

— Просто скажи, что думаешь. Не бойся сказать правду. Ответь как женщина, а не как агент западных спецслужб.

Последняя фраза Шахриара заставила Джин буквально оцепенеть от неожиданности.

— Почему ты назвал меня «агентом западных спецслужб»? — спросила она нарочито равнодушно после довольно продолжительной паузы.

— Ты не тот человек, за которого себя выдаешь, и я уже говорил тебе об этом. И ты не просто врач. Поневоле наблюдая за тобой, я пришел к выводу, что ты имеешь отношение к западным спецслужбам. Скорее всего к американским, — добавил он невозмутимо.

— На чем основан твой вывод? — заинтриговано вскинула брови Джин.