«Роза» Исфахана

— Так, — подтвердил Шахриар кивком. — Аль-Балами обещал дать сигнал доктору сразу после получения приказа на мой арест. Сам-то он вряд ли согласится меня арестовывать: найдет какой-нибудь предлог, чтобы препоручить это своим помощникам. Хотя, скорее всего, в аэропорт отправится вместе с ними. От Тегерана до Исфахана — полтора часа лёту. Так что здесь они появятся около полудня, я думаю. Да, два часа в запасе у меня точно будет.

— За это время ты сможешь если не добраться до Шираза, то по крайней мере быть уже на подъезде к нему, — решительно принялась размышлять вслух Джин. — Лучше поехать на машине. Когда они явятся сюда, я скажу, что ты все-таки решил принять новое назначение и потому отправился в Тегеран. То же самое ты скажешь и своему здешнему заместителю, когда будешь покидать миссию. Это поможет нам выиграть время. Пока они будут ждать тебя в Тегеране, ты уже доберешься до Тарани и вместе с ним покинешь Шираз. Когда охранка начнет искать тебя по всей стране, вы будете уже близ границы с Ираком. Предлагаю поступить именно так, не дожидаясь ответа от Дэвида. Ты согласен? — внимательно посмотрела она на Лахути.

— Если доктор позвонит и произнесет фразу, подписывающую мне приговор, тогда да, согласен. Другого выхода уже не вижу. Ты меня убедила.

— Теперь что касается твоих родственников… — продолжила Джин. — Обещаю, что даже если подтверждение от Дэвида на них не придет, я свяжусь с мамой. Она входит в состав руководства Международного Красного Креста и договорится с французами от лица нашей организации. А Дэвид, я верю, тоже рано или поздно подключится. Просто его наверняка отвлекают сейчас не менее важные другие заботы, проблем и в Ираке, поверь, хватает. К тому же он не знает, насколько срочно нужно решить ситуацию с тобой. Я ведь тоже, когда писала ему, не знала, что счет идет на часы.

— Вот уж не думал, что моей судьбой озаботится такая мощная организация, как ЦРУ, — криво усмехнулся Лахути. — Подобное развитие событий мне и в самом фантастическом сне не приснилось бы. И если бы еще полгода назад кто-то сказал мне, что я вынужден буду бежать из страны при посредничестве ЦРУ, да еще и полюблю женщину, которая агентом этого самого ЦРУ является, ни за что не поверил бы. Более того, счел бы сказавшего мне это человека сумасшедшим.

— Я не агент, — поправила его Джин, — я всего лишь врач. И если уж выполняю какие-то поручения ЦРУ, то лишь потому, что они совпадают с моими убеждениями и мировоззрением. Как врач, видевший страшные последствия лучевой болезни, я настроена категорически против распространения в мире атомного оружия. Потому и помогаю ЦРУ бороться с его незаконным производством, когда меня о том просят. Но я не являюсь штатным сотрудником ЦРУ и вряд ли когда-нибудь им стану. Да мне, признаться, никто этого и не предлагает. У меня есть любимое дело, которое я выполняю со всей ответственностью и которому отдаю все силы. И буду продолжать заниматься им столько, сколько смогу. Пока жива и пока дышу. Как мама и как бабушка. А что касается врагов, — добавила она задумчиво, — то могу рассказать тебе еще одну историю. Давным-давно, еще в 1944 году, моя бабушка принимала участие в операции в Арденнах, и там, в одном маленьком бельгийском городке, встретила старого человека, отца погибшего еще в Первую мировую войну французского летчика. Человек этот узнал в ней приемную дочку маршала Фоша, «Марианну Первой мировой войны» с известного портрета Серта. И он не удержался тогда от вопроса: как же так, мол, могло случиться, что вы, Марианна, оказались на стороне наших врагов — немцев? А она ответила: «Неисповедимы пути Господни. И вчерашние враги могут стать друзьями, а прежние друзья — врагами». И старик согласился с ней. Бабушка рассказала мне об этом случае, когда я была еще маленькая, но я запомнила её слова. Вот и тебе готова их повторить: неисповедимы пути Господа или, если хочешь, пути Аллаха, Шахриар! Это истина, и она вечна. Пути любой диктатуры понятны — они прямы и кровавы, на них уничтожаются все, кто хоть чем-то отличается от прочих. А пути человеческой жизни, дарованной Всевышним, извилисты, каждому человеку уготован свой путь. Не в толпе, не в строю, не в массе, не в очереди, а именно собственный путь, индивидуальный. И нам не дано узнать наперед, что ждет нас за ближайшим поворотом. Вдруг бывшие враги станут там друзьями, а бывшие друзья — врагами? Может, сейчас для тебя наступил как раз тот самый момент?..

Луна за окном побледнела, сделалась почти прозрачной и походила теперь на расплывчатое марлевое пятно, сквозь которое просвечивали серые облака. В предрассветной тишине отчетливо слышалась «перекличка» проснувшихся собак. Джин села на постели, обняв себя за колени. Обожженная рука почти уже не болела: поврежденная кожа с ладони успела сойти, и теперь изредка ощущалось лишь неприятное покалывание. Правда, подозрительная боль начала проявляться в почках, и Джин поняла, что избежать осложнения ей не удастся. Но пока было не до обследований.