Роза Марена

Он поехал в Портсайд в тот же день, когда он так замечательно поговорил со своим добрым другом Рамоном в парке через дорогу от полицейского управления. Он приехал туда с фотографией Розы, но от нее было мало толку. Зато когда он упомянул про темные очки и красный шарф (ценные детали, которые выдал ему Рамон Сандерс в ходе их дружественной беседы), один из двоих кассиров дневной смены в кассах «Континентал экспресс» припомнил, что видел такую женщину. Но вот в чем загвоздка: он никак не мог вспомнить, куда она собиралась ехать. Проверить же записи он не мог, потому что никаких записей не было. Она расплатилась наличными и не оформляла багаж.

Норман изучил расписание «Континентал экспресс» и нашел три возможных варианта. Однако третий – автобус на час сорок пять – он отбросил как наименее вероятный. Она бы не стала сидеть на вокзале так долго. Стало быть, оставалось лишь два варианта: большой город в двухстах пятидесяти милях отсюда и еще один город, побольше первого, в самом сердце Среднего Запада.

А потом Норман сделал ошибку – и только потом до него дошло, что это была ошибка, – которая стоила ему по меньшей мере двух недель. Он решил, что она не захочет уезжать далеко от дома, от города, где она родилась и выросла… кто угодно, но только не Роза, эта забитая серая мышка. Но теперь…

Все ладони у Нормана были изрезаны тонкими белыми шрамами. Эти полукруглые шрамы остались от ногтей, но причина была не в ногтях. Причина была в голове – в раскаленной печи, которая, сколько Норман себя помнит, вечно пылала на грани кипения.

– Ты что, страх забыла? – пробормотал он. – А зря. Очень зря. Но ничего, я тебе напомню.

Да. Он до нее доберется. Обязательно доберется. Потому что без Рози все, что случилось этой весной – блестяще провернутая операция, хорошая пресса, репортеры, которые очень его удивили своим неожиданно уважительным отношением, и даже повышение по службе, – вообще ничего не значит. И те женщины, с которыми он спал после того, как Рози сбежала из дома, это тоже вообще ничего не значит. Имеет значение только одно: она от него ушла. Но еще больше его беспокоит другое: он знать не знал, что она собирается выкинуть что-то подобное. И самое главное, что его бесит: она утащила его кредитку. Она ею воспользовалась только раз. И сняла-то всего ничего, какие-то вшивые триста пятьдесят баксов. Но дело не в этом. Дело в том, что она взяла вещь, которая принадлежит ему. Она забыла, кто в доме хозяин. Такая вот хрень, мать ее. И вот за это она заплатит. Причем заплатит по полной программе.

Сполна.