Роза Марена

— На обложке написано, что автор книги — Ричард Рейсин, но мистер Леффертс — Роб — говорит, что на самом деле ее написала женщина по имени Кристина Белл. Эта книжка входит в аудиосерию под названием «Женщины в маске». Мне досталась эта работа, потому что женщина, которая должна была читать романы Кристины Белл, получила роль в…

— У меня все отлично, — подал голос Кэртис Гамильтон.

— Бог ты мой, она звучит точь-в-точь как Лиз Тэйлор в «Баттерфилд-8», — сказала Рода и, не удержавшись, захлопала в ладоши.

Робби кивнул. Он ухмылялся, явно довольный.

— Рода поможет тебе, где надо, но если ты прочтешь это, как читала мне «Темный коридор» возле магазина, мы все будем очень рады.

Рози наклонилась, едва не стукнувшись головой о край стола, и достала бутылку минеральной воды из холодильника. Отворачивая крышку, она заметила, что у нее дрожат руки.

— Я сделаю все что смогу, — сказала она. — Но могу я немного.

— Я знаю, что сделаешь, — заверил он.

«Думай о женщине на холме, — сказала себе Рози. — Думай о том, как она стоит там сейчас, не боясь ничего, что надвигается на нее в ее мире и подкрадывается сзади — из моего. У нее нет никакого оружия, но она не боится. Не нужно видеть ее лица, чтобы знать, это видно по ее позе. Она…»

— Готова ко всему, — пробормотала Рози и улыбнулась.

Робби подался вперед, к стеклянной стенке.

— Прости? Я не расслышал.

— Я говорю, что готова, — сказала она.

— Уровень хорош, — сказал Кэртис и повернулся к Роде, которая положила свой экземпляр ксерокопии романа рядом с блокнотом. — Очередь за вами, профессор.

— Ладно, Рози, давай покажем им, как это делается, — кивнула Рода. — Читается «Луч Манты» Кристины Белл. Заказчик — «Аудио Консептс», директор — Рода Саймонс, читает Рози Мак-Клендон. Пленка крутится. Начинай по моему сигналу и… Пошла!

«О Боже, я не могу», — снова подумала Рози, а потом сузила свой мысленный взор до того, что оставила в нем один-единственный яркий образ: золотой обруч, который женщина на картине носила на правой руке выше локтя. Как только тот стал ясно виден ей, последняя судорога паники начала отступать.

— «Глава первая.

Нелли не осознавала, что ее преследует мужчина в разодранном сером плаще, пока не оказалась между уличными фонарями и замусоренной аллеей, открывавшей слева от нее свой зев, похожий на челюсти старика, который умер с куском пищи во рту. Теперь было уже слишком поздно. Она слышала, как сзади приближается стук башмаков со стальными набойками на каблуках, и здоровенная грязная рука вынырнула из темноты…»

3

Этим вечером Рози вернулась в свою комнату на втором этаже дома на Трентон-стрит в четверть восьмого. Она изнемогала от жары и усталости — в этом году лето рано пришло в город. И все-таки она была очень счастлива. В руке она держала пакетик с овощами, из которого высовывалась пачка желтых листовок, объявлявших о том, что «Дочери и Сестры» устраивают «Летний пикник с концертом». Рози заглянула в «Д и С», чтобы рассказать, как прошел первый день на работе (ее всю просто распирало от возбуждения и гордости). Когда она уже уходила, Робин Сант-Джеймс спросила, не возьмет ли она десяток-другой листовок и не попробует ли договориться с владельцами магазинов по соседству, чтобы развесить их там. Стараясь не показать, как ее пугает это самое соседство, Рози согласилась взять столько, сколько смогла унести.

— Ты моя спасительница, — сказала Робин. Она отвечала за продажу билетов в этом году и не скрывала, что пока они не очень бойко расходятся. — Рози, а если кто-нибудь спросит тебя, скажи, что среди нас здесь нет сбежавших подростков и что мы не отбросы общества. Половина неудач с продажей билетов связана со сплетнями. Сделаешь?

— Конечно, — ответила Рози, зная, что едва ли это получится. Она не могла представить себя читающей лекцию хозяину магазина, которого видит первый раз в жизни, о том, что представляют собой «Дочери и Сестры» и… что не имеет к ним никакого отношения.

«Но я могу сказать, что они приятные женщины», — подумала она, включая вентилятор в углу и открывая холодильник, чтобы положить в него покупки. А потом произнесла вслух:

— Нет, я скажу леди. Приятные леди.