Роза на кресте

Молодого журналиста Адриан заметил сразу, как только тот вошел в зал и остановился на пороге, озираясь по сторонам. Он улыбнулся, по всему было видно, что собираясь с ним на свидание, молодой человек надел самый лучший свой костюм, который в этом заведении смотрелся просто нелепо, в силу того, что остальные посетители одеты были в клубные лиловые цвета. Так повелось давно, сюда приходили, а не заходили случайно, наверное, с тех самых пор, как Адриан впервые переступил порог этого заведения, в лиловом костюме, по оттенку совпавшем с обивкой мягких диванов в зале. Тех диванов давно уж нет, их заменили на ультрамодные, но только посетители по-прежнему приходили в лиловом.

Адриан продолжал рассматривать журналиста, подходить не спешил, тот тоже к нему не торопился, потому что не мог рассмотреть в неярко освещенном зале. Лучше бы молодой человек пришел в джинсах и футболке. Это было бы тоже нелепо, но, по крайней мере, объяснимо, шел мимо, зашел. Надо выручать парня, а то так и будет стоять и озираться по сторонам. Адриан поднялся со своего места и с ленивой грацией хищника двинулся по проходу к журналисту. Теперь и парень его заметил, улыбнулся и, одернув костюм, сделал шаг навстречу.

— Хотите выпить? — поинтересовался Адриан у интервьюера, когда представил его своим друзьям. Тот неуверенно пожал плечами, а потом кивнул. Понимая, что у стажера денег нет, чтобы заплатить за вино, Адриан заказал ему бокал «Сотерна» и сыр «Рокфор» за свой счет.

Нельзя «Сотерн» пить без «Рокфора». Нельзя. Они нашли друг друга — два противоречивых вкуса, крепость и сладость. Дополняют ли они друг друга, являются ли могучими силами, которые не хотят уступить друг другу — это традиционный предмет для споров. Как бы там ни было, попробовать их вместе — стоящее дело.

— Кладешь на язык кусочек «Рокфора», — наставлял парня Адриан. — Почувствуй его вкус, букет, остроту. Когда начнет пощипывать язык, сделай глоток вина, но только не глотай его сразу, а позволь ему сразиться с сыром, покатай на языке, ощути теперь его букет. Прикрой глаза и представь виноградники, от края и до края. Солнце!

— Да ты поэт, — рассмеялся Грей. — Никогда такого за тобой не замечал. Или это юное создание тебя подвигло на это?

— Нет, совсем не оно, — улыбнулся ему в ответ Адриан. — А бокал хорошего вина, с ним я сразу становлюсь поэтом, хоть и не пишу стихов. Это не ординарное вино, которое выдерживали меньше года. У этого есть тело.

— Какая пошлая ваша наука — виноделие, — фыркнул Алекс.

Но парень аккуратно выполнял все, что ему советовал Адриан. Тот ему понравился еще там, на бульваре, он единственный, кто не отмахнулся от него, а согласился дать интервью. Только что-то пока интервью не получается. И он пьяненько улыбнулся мужчине.

«О, дорогой, да тебя от бокала хорошего вина развезло, как от пары пинт пива», — усмехнулся Адриан, понимая, что журналиста надо уводить отсюда, пока он еще в состоянии стоять на ногах.

— Извините, друзья, но мы вынуждены вас покинуть с молодым человеком, — он поднялся, помог встать парню и повел его на выход. По дороге, проходя мимо барной стойки, рассчитался с хозяином. А тот, вежливо поклонившись, тут же вызвал такси, которые дежурили возле заведения, на случай если понадобиться доставить гостя домой.

— Что-то интервью не получается, — прошептал журналист, закрывая глаза и склоняя голову на плечо Адриана.

— Куда едем? — поинтересовался водитель, когда его пассажиры расположились на заднем сиденье автомобиля. Адриана он знал, часто его отвозил домой по четвергам, а вот его спутника видел впервые.

— Домой, — вздохнул мужчина, понимая, что от задремавшего парня он вряд ли добьется, куда того везти.

Водитель такси помог Адриану высадить из машины его спутника, который даже не проснулся от всех этих манипуляций и на ноги вставать не собирался.

— Вам помочь? — поинтересовался он на всякий случай — клиент щедрый, можно и оказать ему услугу.

— Нет, спасибо. Я в состоянии и сам донести до своей квартиры это эфемерное создание, — ответил тот, подхватывая на руки парня, казавшегося невесомым.

— Да, уж, — согласился водитель, он и сам удивился, ведь парень больше напоминал молоденькую девушку, но на его журналистском бейджике была фотография и под ней значилось «Исидор Кален, журнал “Прелеста”». Он знал этот журнал не понаслышке, его жена являлась его постоянным читателем, причем предпочитала только глянцевый бумажный вариант, заставляя своего супруга разыскивать по киоскам свежий номер. А в журнале корреспондентами могли работать только мужчины. Женщинам и девушкам путь в журналисты был заказан. Для них правительством был строго определен список доступных специальностей и времени работы, чтобы их профессиональная деятельность никоим образом не мешала воспроизводству населения.

— Но я не откажусь от вашей помощи, если вы мне поможете открыть входную дверь, — попросил Адриан, передавая водителю магнитный ключ от подъезда…