Роза песков

-- Почему моя дочь штопает одежду? У меня что, нет золотых ниток, нет шелковых ниток для вышивки? Она не пастушка, она дочь айнура!

-- Мой муж, дочь твоя никогда не проявляла интереса к вышивкам. Конечно, у тебя всего в достатке, мой повелитель! Если ты прикажешь, ей сегодня же все принесут, но, дорогой, я давно хотела тебе напомнить, не худо бы и пополнить твои запасы…

Барджан айнур немного посопел, глянул на покорно молчащую Нариз, на кивающую головой и согласную с любым его действием жену, и вынес решение:

-- Скоро приедут купцы, пусть она выберет все, что ей захочется.

Ай-Жама покорно закивала головой. Она раздражала Наталью Леонидовну -- не баба, а китайский болванчик.

Визит купцов оказался целым событием для жителей стойбища.

В один из дней после обеда, когда Наталья почти привычно дремала на своем ложе, понимая, что раз солнце светит в дверь, то больше ее вышивать не пустят, снаружи раздался дикий визг, перепугавший ее чуть не до смерти, тем более, что Хуш, которая до этого мирно сидела на своем тюфячке, штопая какое-то тряпье, всплеснула руками и стрелой вылетела из юрты. Вернулась она буквально через минуту, непривычно радостная, говорливая:

-- Купцы приехали, моя сунехи! Целых восемь телег добра! Завтра торги откроют, все-все себе купишь – отец разрешил!

Нос из юрты Наталье удалось высунуть буквально на мгновение – оба раба вскочили и с поклоном стали задергивать плотные шторы. Она только и успела заметить, что прибыло не только восемь телег, но и довольно большое количество людей, их сопровождающих.

Вечером на стойбище был большой пир. Наталья с любопытством поглядывала из юрты -- к гуляющим ее не выпустили. Забежавшая после приезда купцов радостно-возбужденная Ай-Жама на робкую просьбу резко ответила:

-- Не позорь отца, Нариз! Не пристало невесте показываться на пиру, если нет жениха!

Потом сжалилась и добавила:

-- От юрты посмотришь. Только аккуратнее, внимание не привлекай.

Смотреть, надо сказать, было особо не на что. Вначале пира к торжественно восседающему на подушках Барджану айнуру подходили мужчины, кланялись и протягивали ему дары. Далеко не все Наталья успела рассмотреть, но кажется, там были куски тканей, меха и какая-то сабля.

Отец важно кивал головой и приглашал гостя садиться рядом, рабы тут же кидали на землю очередную подушку. Таким образом появилось что-то вроде полукольца из мужчин.

Туда, в это полукольцо слуги притащили низенькие столики и женщины под руководством Ай-Жамы начали выставлять блюда с вареной бараниной, мисочками чищеного чеснока, нарезанного крупными кусками сыра. Отдельно, на большом блюде внесли стопку огромных лепешек, и отец сам, лично разорвав несколько из них на четыре части, послал каждому гостю по куску.

Потом все долго и нудно ели, о чем-то разговаривая. Наталье было не слышно. Доносился только гул голосов и периодически всплески смеха. Когда взошла первая луна, взрывы смеха стали чаще и громче, зазвучала странная, визгливо-нудная музыка Инструмент напоминал волынку. Перед гостями начали танцевать две молодые женщины, двигающиеся на удивление плавно и красиво. Айнур и гости отбивали ритм ладонями.

Когда танец закончился, один из гостей, что-то спросив у отца, с поклоном подал танцовщицам по какой-то непонятной тряпочке. Смущающаяся девица сперва отказывалась, мотала головой, но под строгий окрик Барджан айнура, потупившись, взяла подарок и, слегка встряхнув, показала всем огромный, тонкий шелковый платок. Вторая чинилась меньше и сразу накинула подарок себе на плечи.

В свете горящего костра лица мужчин масляно блестели, взрывы пьяного смеха становились чаще, и Наталья заметила, как Ай-Жама, незаметно, отправляет девиц помоложе по домам, оставляя обслуживать богатых гостей только женщин в возрасте. Поняв, что ничего интересного больше не будет, Наталья Леонидовна пошла спать.

Утром, после завтрака и процедур с кислым молоком, Наталья, в сопровождении Хуш, несущей над ее головой плетеную раму с выцветшей тканью – защиту от солнца, шла следом за Ай-Жамой за покупками.

Все телеги были выстроены в ряд, перед каждой расстелен на земле холст, а на нем выложен товар. Самым странным было то, что кроме Ай-Жамы, Натальи Леонидовны и сопровождавшей их Хуш, товар рассматривала только вторая жена отца, та самая, что родила ему младшего сына. За ней тоже следовала служанка, а вот все остальные женщины сгрудились у одной из юрт довольно пестрой и нарядной кучкой и что-то возбужденно обсуждали.

-- Барджан айнур дал позволение закупить тебе ткани еще на четыре праздничных одежды и шесть – просто для дома. Посмотри – вот богатая парча – Ай-Жама была радостно возбуждена, нагибалась, трогала свертки, отмахивалась от кланяющегося торговца, пытающегося подать ей приглянувшиеся.