Роза севера

Еда была непривычной, хотя суши пробовал в японских ресторанчиках Ванкувера. Кроме него была горячая густая лапша с яйцом, ломтиками мяса и овощами. Хорошо, что прилагалась ложка, хотя орудовать ею пришлось левой рукой. Очень вкусно и сытно, наконец-то стал стихать голод. Потом коричневый рис, а вдобавок подогретое саке, которое Варламов осторожно выпил. Хотя вряд ли ему собирались подмешивать снотворное в этот раз.

Поев, подошел закрыть окно. Море превратилось в темно-синюю бездну, чернели силуэты судов, уныло свистел ветер. Варламов нашел выключатель, и комнату осветил желтоватый свет лампочки — не видел таких уже давно. Тоже с прежних времен?

Вышел на веранду, на улице темно и как будто никого нет. Но бежать некуда: он даже не знает, где находится. У соседней двери стоят резиновые сапожки, по размеру женские — похоже, Сацуки ночует рядом. Варламов вернулся в комнату (на двери никакого запора), прямо в халате лег на кровать и накрылся хлипким одеялом. Рука ныла, но тело еще помнило горячую ванну, и быстро уснул.

Разбудил его солнечный свет. Варламов подошел к окну: солнце висело над туманным морем, и дощатые стены бараков розовели в утреннем свете. Он в стране восходящего солнца.

Вскоре вошла Сацуки со стопкой выглаженной одежды и починенной курткой. Вышла, пока пленник переодевался. Варламов вспомнил про изумруд — тот опять оказался на месте. Должно быть, Сацуки вынимала его, когда гладила рубашку: что она подумала о драгоценном камне?.. Девушка появилась снова, уже с завтраком. Когда только спала?

На этот раз еда была проще — пропаренный рис и печеная рыба, похожая на лосося. Но тоже вкусно. Когда Сацуки вернулась за посудой, Варламов поблагодарил ее. Та, похоже, опять удивилась.

— Можете погулять, — сказала она, — но далеко не отходите. Вас навестит учитель.

Последнее слово она заметно подчеркнула.

Варламов пожал плечами. Когда Сацуки вышла, с трудом надел куртку и ботинки. Неудобно было завязывать шнурки — лучше бы опять туфли, но надолго ли их хватит?

Он хмуро вышел на улицу. И здесь она была выстлана бетонными плитами, а дома имели нежилой вид, только пара зданий ухожена. Похоже, раньше это был рыбачий поселок. Странная запущенность для Японии, рыболовство здесь должно процветать.

Улица перешла в разбитую дорогу, ведущую в сопки, и Варламов повернул обратно. Гулять было особо негде, не карабкаться же сквозь заросли. Миновал «свой» барак и вышел на дорогу, ведущую вверх по склону холма. За холмом виднелись крыши зданий — похоже, его привели оттуда. Странно, что постройки вдали от побережья. Из зарослей березки выглядывали какие-то ржавые купола.

Он уже хотел повернуть обратно, но увидел, что по дороге спускается долговязая фигура. А, вчерашний японец в черном. Подойдя, тот слегка поклонился.

— Здравствуйте, — сказал Варламов. Кланяться не стал, плевать он хотел на японский этикет.

— Извините, что вчера не представился. Харада. — И японец снова поклонился.

— Ну, мое имя вы должны знать, — с досадой сказал Варламов.

— Конечно, мистер… Вар-рамов.

Ну и пусть так называет, даже забавно. Хоть в чем-то чувствуешь превосходство над этим высокомерным японцем. Уже был похожий — Морихеи. Интересно, где он сейчас?..

— Как вы дошли до жизни такой? — Варламов обвел левой рукой заброшенный причал с ржавыми кораблями. — Я думал, японцы аккуратная нация.

— А вы не совсем в Японии, — спокойно сказал Харада. — Да, это префектура Хоккайдо, но уезд называется Эторофу. Вы на бывшем российском острове Итуруп. Так называемые Северные территории, которые Япония долго требовала назад у России. И в конце концов получила, хотя сама при этом став частью Китая. Бойтесь исполнения желаний.

И это он где-то слышал. Варламов пожал плечами и повернул обратно к поселку.

— И вы открыли здесь школу? Подальше от людских глаз.

— Ну, это подготовительная, первая ступень. Далеко не все переходят на вторую. А тут старая военная база, брошенная российская военная техника. Романтика, как раз для подростков.

Ах да, ржавые купола — это танковые башни… Но вдруг Харада остановился и поглядел назад.

— Бежим! — скомандовал он.

— Чего? — удивился Варламов. Не хватало, чтобы им помыкали. Да и ребра еще болят.

— Нас могут убить, — сказал Харада. — Хотя скорее только ранят, но это тоже неприятно.

Он пустился рысцой к поселку. Варламов оглянулся.

Над вершиной холма, где скрывалась из виду дорога, что-то маячило в воздухе. Похоже на стрекозу, такое же полупрозрачное мелькание по сторонам удлиненного тела. Но стрекозел (его так и хотелось назвать) не кружил беспорядочно, а целеустремленно приближался. Какой-то летательный аппарат?

Харада оторвался на сотню метров, полы черного одеяния только мелькали. А ему чего бояться, тут все должно быть под контролем? Но на раздумья не было времени, так что пустился следом. Подумать можно и на бегу.

Вдруг Харада приостановился и нырнул за бетонную трубу, лежавшую у дороги (канализацию не довели?). Варламов повторил маневр, но его встретила негостеприимная курильская березка. Он зашипел от боли, когда сучья хлестнули по больной руке.